Пуговица

Раскрылся бы гений художника, если бы мать досконально знала, куда в самовар воду заливают, а куда угли кладут? Потянулся ли бы он к постижению мастерства живописца, если бы мать не показала ему картину зимней природы в рамке окна? И не стали бы они после этого вместе пытаться ее запечатлеть? И не увидел бы мальчик, что – да… трудно?

А кто дал импульс? Силу?

Мать. Женщина.

Быть может, потому, что было кому, вместо нее, заправить этот самый самовар?

Потом Россию прикончили. И женщинам даровали свободу тратить свою энергию на что хотят: учитесь, работайте, кухарьте, управляйте государством, рожайте детей, заводите мужей, любовников, чередуйте их, пребывайте в вечном поиске.

У вас, ныне свободных и счастливых, сил должно хватить на все.

Дети вырастут почти сами – в яслях, детсадах, школах и лагерях (кто в пионерских, а кому и другие достанутся, по мере взросления).

Ладно, хорошо. Люди легковерно кинулись пользоваться дарованной свободой, мнимой, призрачной, как все, что идет от нечистой силы.

Ну скажите, люди добрые, как свободно станет вырастать дерево, если ему корни подрезать? А?

Ну, может, найдется среди вас умный и скажет, как у дерева без корней будут весной распускаться листочки? И все такое прочее?

Ау!

Не слышно!

Или что?

Нет ответа?

Ну как же это нет?!

Есть! Единственно возможный ответ.

Ствол, возможно, довольно долго будет возвышаться вполне вертикально. Ветки от ствола тоже продолжат ответвляться, как и в прежние времена, когда у дерева еще имелись корни.

И зимой это дерево ничем от других отличаться не станет (если говорить о визуальном ряде). Ствол, ветки, снег на них. Красиво.

Но, согласитесь, весной отличия проявятся. Никаких листочков на дереве с подпиленными корнями не распустится!

Даже если водить вокруг него хороводы, петь зажигательные марши и давать клятвы всякого рода.

Птицы на нем гнезда вить не захотят. Если только больше вообще не останется других, нормальных деревьев, полных жизни, листвы, упругих сочных ветвей, тогда, может, и совьет кто себе пристанище на время безрадостного высиживания птенцов.