Пуговица

На каком островке притаилась печаль?

Вот… Она скучала в последнее время об отце. Не то чтобы даже скучала, но думала, вспоминала. Спрашивала себя о том, была ли она права, когда велела (именно велела, иначе и не скажешь) маме решаться на развод. Спрашивать-то она себя спрашивала, но ответа – прямого и четкого – дать не могла. Память человека устроена счастливо: плохое забывается. Взрослой Рысе помнился все больше добрый веселый папа, рассказывавший им сказки или певший смешные песенки собственного сочинения…

Переживания детства, связанные с отцовским пьянством, были настолько темными, тяжкими, глубокими, что и забились на самую глубину, откуда вытаскивать их нужды не было. Иногда только приходили ночами кошмарные сны, в которых фигурировало дуло пистолета, направленное ей в сердце. Она просыпалась от этого с криком, слезами. Муж утешал, баюкал ее, как маленькую. Хорошо, что поднималось это воспоминание из недр памяти нечасто…

Отец жил с той самой, некогда «параллельной», женой, которая теперь всячески возражала против его встреч с детьми от первого брака, взращивая в нем обиду на первую семью: все, мол, устроились, разбогатели, а отца, можно сказать, выкинули… Версия звучало по-своему красиво. Во всяком случае, она не оставляла места для чувства вины перед пятью детьми, жившими некогда от выпивки к выпивке отца…

Как бы там ни было, Рыся иногда встречалась с папой и передавала ему каждый раз определенную сумму денег, не будучи при этом никогда уверенной, что поступает правильно. Хорошо, если деньги эти пойдут на семью, а не на выпивку и загул с друзьями.

И что тревожиться?

Все живы-здоровы…

А все-таки вопросец: «Неужели так хорошо будет еще много-много лет?» – порой выскакивал, как черт из табакерки, заставляя сердце сжиматься от беспричинного страха.

Ах, скольким бедным женщинам она объясняла, как разрушителен страх, как мы вредим сами себе, пугая тем, что существует только в нашем воображении.

Они на занятиях рисовали сегменты страха. И каждый сегмент обсуждали подробно и тщательно. В результате получалось, что из всех страшилок, может быть, только 1 % имеет право на существование. И то – с большой натяжкой! И то – далеко не всегда!

2. В самом начале лета

Лето началось, как обычно. Юрочка улетел к Ляле и Денису в Швейцарию. Ляля, кстати, совсем не возражала против того, чтобы единственный внук называл ее бабушкой. Она даже сетовала слегка: сама-то нарожала шестерых детей, которые почему-то не торопятся обзаводиться потомством и делать ее полноценной многодетной бабушкой.

Может быть, именно потому, что никто не произносил слово «бабушка», Юрочка предпочитал обращаться к красивой моложавой маминой маме по имени.

Рыся собиралась закончить занятия с последней группой своих успешно худеющих радостных дам, провести традиционный выпускной вечер, а потом вместе с мужем отправиться к родным дышать запахами альпийских лугов.

Рыся редко разлучалась с Петром. Но иногда приходилось. У него образовался свой круг почитателей и заказчиков за рубежом. Если кто-то, живущий за границей, хотел, чтобы художник создал для него картину, Петр предпочитал приехать и написать ее на месте. Так устранялись проблемы перевозки художественных ценностей. Если у Рыси было свободное время, она в этих случаях летела вместе с мужем. Если нет – ждала дома и скучала.

Сейчас был как раз такой случай – пришлось скучать. Правда, скучала она только перед сном, вечерами, потому что остальное время целиком поглощалось делами, требующими внимания. Муж должен был вернуться из Австрии через три дня. К этому времени она завершит работу и подготовит все к их долгим каникулам.

Центр психологической коррекции веса, в котором Рыся начинала работать под руководством профессора с ее факультета, давно уже принадлежал ей. Во время дефолта далекого 1998 года происходило множество катастроф подобного рода: их клиенты оказались неплатежеспособными, следовательно, за аренду помещений платить хозяйке центра стало нечем. Что делать?

– Закрываюсь и отхожу от дел, – постановила профессор.

Рыся, втянувшаяся в работу и видевшая в ней огромный смысл, обдумывала вместе с Денисом, можно ли спасти этот столь привлекательный для нее бизнес.

– То, что сейчас происходит, не будет длиться долго. Все наладится. Бери все в свои руки. Сейчас надо, чтобы клиентки у тебя остались. Пусть платят немного – будем считать, кому-то повезет. Самая главная трата – арендная плата. Значит, занятия надо вести там, где тебе не придется вообще ничего платить за помещение, – советовал Денис.

Рыся сразу догадалась:

– Это или дома, или в нашем магазине.

– Я к этому и веду. Дома – вряд ли стоит. А вот в магазине – со временем получите дополнительную выгоду. Они же у тебя худеют? Значит, потребуется другая одежда, меньшего размера. Ну – а тут разные коллекции, одна другой краше. Можете скидки делать для своих учениц.