Пуговицы

– Спасибо! – Я почувствовала некое подобие облегчения. – Меня обычно все только запутывают, а ты распутал.

– Ну так, – он победно развел руками, – обращайся.

– Значит, видео снимать не нужно?

– Ничего не нужно. – Он поспешно опустился передо мной на корточки. – Просто поехали уже, и все.

– Ты нарочно втираешь, как все легко, чтобы побыстрее соскочить? – Чуть задремавшее недоверие снова было тут как тут.

– Соскочить я могу и без втираний, тебе просто повезло, что я такой добрый и отзывчивый оказался, другой бы тебя сразу послал, как только в этой шубе увидел.

Я засмеялась:

– Чего ты к шубе прицепился?

– А давай мы тебе здесь что-нибудь поприличнее подыщем? – Он поднялся. – Не хочу, чтобы мой друг меня потом этим всю оставшуюся жизнь стебал.

– Ты так говоришь, как будто я сама напрашиваюсь с тобой ехать.

– А разве нет?

Не дожидаясь моего ответа, Леша нырнул в темноту зала и несколько минут чем-то шуршал и громыхал, после вернулся с огромной охапкой курток и кинул ее мне к ногам.

– На, примерь.

– Я не буду красть шмотки. У меня и без этого неприятностей хватает.

– Ты чего, совсем? – Он посмотрел на меня так, как будто я предложила ему гангстерский налет. – Какое красть? Возьмешь напрокат. В долг. На пару дней. Потом вернешь. Чисто тест-драйв.

– У кого я возьму? Здесь никого нет.

– Напишешь расписку. Или… хочешь, я могу твое обращение записать, где ты пообещаешь все вернуть?

– Знаешь, – сказала я и встала, – ты извини, что я тебя сюда притащила. Это глупо и неправильно. У меня после этого лечения реально крыша уже едет. Спасибо, что потратил время.

– Ты всегда такая замороченная или это последствия лечения? – Он посмотрел на потолок. – Как думаешь, пожарные датчики не сработают, если я здесь покурю?

– Слушай, а давай я тебе заплачу, когда все закончится? Пять тысяч. Норм? За съемку и пост.

– Лучше натурой, – не раздумывая, выдал он.

– Все, пока! – Я подтолкнула его к выходу. – Твоя помощь мне больше не нужна.

– Прогоняешь?

– Для блогера ты очень сообразительный.

– Да ладно тебе, – изобразив глупое смущение, словно я сделала комплимент, отмахнулся он, – у меня десять троек в аттестате.

– Явно не по физ-ре.

– Ты тоже сообразительная! – Он нагло подмигнул. – Хочешь анекдот? Короче, догоняет маньяк девчонку и шепчет страшным голосом: «С такой задницей тебе не убежать». Девчонка, рыдая: «Вы говорите, как мой учитель по физкультуре». Маньяк удивленно: «Иванова?»

– Самое смешное в этом анекдоте – фамилия, – заметила я и ткнула Лешу в плечо. – Все, иди. Из-за твоих шуток я никак не могу сообразить, что делать.

– Я тебе уже сказал, что делать, но я ведь тупой блогер, поэтому меня можно не слушать. Да и если человек не хочет, чтобы его спасали, его никто не спасет.

Освещая себе дорогу телефонным фонариком, Леша прошел через темный зал.

– А ты типа собирался меня спасти? – окликнула я его перед тем, как он наклонился, чтобы приподнять ставню.

Он выпрямился и направил луч себе в лицо.

– Не собирался, конечно. Полтора часа назад я тебя еще в глаза не видел. И по телефону ты обещала батуты и бассейн, а сейчас пытаешься втянуть меня в мутную аферу. Я не сегодня родился, Микки, и моя жизнь, пускай и довольно короткая, научила меня не верить на слово первым встречным. Понимаешь, да? Сначала странная пропавшая подруга, теперь это… Кто ты на самом деле такая, я не знаю. Выглядишь чудной, рассказываешь небылицы и, по ходу, считаешь, что, ослепнув от твоей красоты, я сразу же потеряю сознание и мозги.

– То же самое касается и тебя.

– Ты ослепла от моей красоты?

– Я имею в виду доверие. Твой блог не гарантия того, что, поехав с тобой неизвестно куда, я ничем не рискую.

– А вот я, например, хоть и ослеп, но мозги не потерял, поэтому в последний раз предлагаю свалить отсюда, пока не поздно, и разобраться в спокойной дружеской обстановке.

Свет фонарика зловеще освещал лицо Леши, но опасности я не ощущала. Впрочем, когда мы с Женечкой отправились в «Пуговицы», никаких дурных предчувствий у меня тоже не было. Я колебалась. Уехать с ним было равносильно тому, чтобы выскочить из поезда на незнакомой станции без багажа и дальнейших планов.

– Я остаюсь, – все еще толком не определившись, сказала я. – Переночую здесь, а утром, может, что-нибудь придумаю.

– Ну, как знаешь! – Леша приподнял ставню и, нырнув под нее, сказал уже с другой стороны: – Напиши потом, чем дело кончилось.

Я услышала, как удаляются его шаги, и почти сразу пожалела о своем опрометчивом решении. В моем положении нужно хвататься за любую соломинку. Моя жизнь, моя запутанная ситуация, мои домыслы, мои догадки, мой дестрой – все это было только моим собственным. В Лешиной жизни дестроя не существовало, и он не собирался его впускать.

У меня нет ни мобильной связи, ни денег, ни даже еды. Утром ничего не изменится. Мне придется идти к Кате и снова просить телефон. Или, прислушавшись к Лешиному совету, поднять на уши соцслужбы, разыграв самоубийцу, или искать другую помощь, которая вряд ли окажется более эффективной.