Пуговицы и ярость

Я присел в кресло, и вдруг горло мне сдавили рыдания. Это из-за меня она попала сюда. А я-то, дурак, считал, что в моем доме Перл будет в полной безопасности. Она и так перенесла слишком много, но теперь ей досталось по полной.

Я просто прое*ал ее.

Положив свою руку на ее, я сплел наши пальцы, словно мы все еще ехали в моей машине. Теперь же ее пальчики казались совсем тонкими, неживыми – ощущение было такое, словно я держал за руку труп.

– Пуговица, я знаю, что ты меня слышишь. Так слушай: ты справишься. Ты сильная. На твою долю и не такое выпадало. Борись же!

Я нежно пожал ее безвольную руку.

– Не оставляй меня…

Прошло несколько дней, но она не выходила из комы.

Я пользовался душем в ее палате и ел то, что приносила мне сиделка. Но я не мог уйти, потому что дико боялся. Оставь я ее одну, и с нею случится несчастье. Даже если бы сюда ворвались люди Боунса с ним во главе, я и то не отступил бы, пусть даже мне пришлось бы прикрыть ее своим телом и превратиться в решето.

Во что бы то ни стало я должен был ее защитить.

Спать я не мог – страшно было просто прикрыть глаза. А вдруг ей что-нибудь понадобится? Она очнется, а я буду дрыхнуть? Тем более стоит мне сомкнуть веки, как на меня сразу же обрушатся кошмары.

– Пуговица, держись! – приговаривал я, держа ее пальцы в своей ладони и надеясь, что она сможет почувствовать тепло моих рук. – Ты обязательно выкарабкаешься. А то я тебя не знаю!

Прошло четыре дня, но Перл так и не приходила в сознание.

Раны на ее теле никак не хотели затягиваться, и она выглядела так, будто ее пожевал сам дьявол, а затем выплюнул.

А что, если она совсем не проснется?

В кармане у меня зазвонил телефон.

– Что? – спросил я, даже не посмотрев на номер звонившего.

– Это Ларс, сэр.

– И что? – повторил я.

У меня не осталось сил, чтобы соблюдать приличия или быть элементарно вежливым. Я был словно бесчувственная деревяшка.

– Я хотел бы предупредить вас, что Кейн выписался из больницы.

Что, он жив?

– Ох ты ж…

– Я подумал, что вам будет интересно знать.

Приди Кейн сюда, я бы снова всадил в него пулю. Но на этот раз я бы не промахнулся.

– Благодарю вас, Ларс. Что там в доме?

– Все хорошо. Все надеются, что мисс Перл скоро вернется под наш кров.

Перл… Какое красивое имя!

– Она выздоровеет. Она обязательно вернется, – сказал я, поглаживая ее пальцы.

– Чем я вам еще могу служить, сэр?

– Ничем, благодарю вас.

– Хорошо. Я на связи, сэр.

Я нажал кнопку отбоя и сунул телефон в карман.

Кейн вряд ли стал бы искать меня прямо сейчас – все же он был не дурак. Тогда я прострелил ему руку, так как не хотел убивать. Я думал о нашем с ним бизнесе. Но, если бы он достал меня теперь, я прострелил бы ему голову. Брат не брат, но я никому не советовал бы переходить мне дорогу.

Неожиданно Пуговица испустила глубокий вздох и открыла глаза. Она бездумно воззрилась в пространство прямо перед собой и вздрогнула, когда в окно заглянуло солнце. Она еще раз вздохнула, и я почувствовал, как под моими пальцами быстро-быстро забилась ниточка ее пульса.

Я был настолько ошарашен ее внезапным пробуждением, что на некоторое время потерял дар речи.

– Его здесь нет. Ты в безопасности.

Она повернула голову в мою сторону и посмотрела мне в глаза. Это продолжалось несколько секунд, пока ее воспоминания и реальность не воссоединились. Тогда Перл положила руку себе на грудь, как бы проверяя, что все происходящее – не сон.

Она выкарабкалась!

– Кроу?

– Пуговица, да, это я!

Я сжал ее руку в своей, благодаря небеса, что она осталась жива. И хотя Кейн отделал ее до неузнаваемости, я все же смог различить блеск милых голубых глаз. О, сколько раз я смотрел в эту лазурь!

Но вот собственной реакции я никак не ожидал. Мои глаза неожиданно наполнились горячими слезами, возникшими, словно по мановению волшебной палочки. Я смотрел на нее и плакал. Я не проронил ни слезинки над телом Ванессы, но Пуговица заставила меня сделать это. Я не мог допустить еще одну смерть. Я не мог больше опускать в могилу невинную душу. Я не хотел больше терять дорогого мне человека…

– Я полное дерьмо!

Увидев мои слезы, Перл неподдельно удивилась. Она протянула ко мне свою руку и провела ею по моей щеке. Ее большой палец достал до уголка моего глаза, и на нем осталась так и не скатившаяся слезинка.

Я плакал в первый раз, и мне не было стыдно за это. Я понял, что все-таки мое сердце сделано не из камня. Я был человеком. Раньше я считал, что во мне все давно уже умерло, но Перл дала мне главное – надежду, что это не так.

– Будь я проклят…

Я поцеловал ее руку и прижал ее к своей щеке. Мне нужно было ощущать биение ее пульса, чтобы не разрыдаться.

– Будь я проклят, что позволил этому случиться.

Я вновь и вновь целовал ее руку, стараясь не дать себе окончательно раскиснуть.

– Ты ни в чем не виноват…

Оттого, что она не говорила несколько дней подряд, ее голос звучал хрипло и надтреснуто.

– Нет, виноват.

Какого черта мне притворяться?

– Я виноват в том, что нарушил свое обещание.

– Кроу…