Пуговицы и ярость

Я обратила внимание, что взгляд Ларса оставался спокоен, а ведь после того, что устроил здесь Кейн в прошлый раз, страх был бы более ожидаемой реакцией.

Все это было странно.

– И что ему надо?

– Он хочет поговорить с вами. Подробностей не сообщал.

Бежать мне было некуда, но все же и полной дурой тоже не хотелось оказаться.

– Я спущусь через минуту.

Ларс ушел. Я заперла за ним дверь и открыла ящик в прикроватной тумбочке Кроу. Там лежал заряженный пистолет. Прежде чем выйти, я сняла оружие с предохранителя. Теперь я была в полной готовности. Если Кейн дернется, я всажу ему пулю прямо в лоб. Кроу точно не расстроится – будь он здесь сейчас, то сделал бы то же самое.

Я спустилась по лестнице и вошла в холл. Кейн ждал меня у дверей, в костюме и галстуке. По виду его можно было принять за почтенного буржуа или обывателя, но я-то знала, что это за птица.

Увидев пистолет, он улыбнулся:

– Я даже не удивлен.

– И правильно.

Я шагнула в его сторону, держа палец на спусковом крючке. Ствол я еще не навела, но караулила каждое движение Кейна.

– Я пришел с миром, – произнес он, поднимая руки, словно пленный.

– Я вот так и поверила. Проще доверять змее.

– Я не змея, – усмехнулся Кейн. – По крайней мере, не сейчас.

Он сунул руки в карманы и сделал шаг навстречу.

– Я рассчитывал поговорить с вами. Пять минут, этого довольно.

– Ни секунды. Я буду разговаривать с вами только в присутствии Кроу. А пока его нет дома – ни слова.

– Но у вас есть пистолет, – мотнул в сторону оружия Кейн. – Так что вы в безопасности.

– А вы – преступник. И я не уверена, что у вас не припрятан в кармане нож или такой же пистолет.

– Возможно, и припрятан, – пожал он плечами. – Но я не собираюсь стрелять.

– Очень убедительно…

– Послушайте, Перл! Если бы я хотел пустить в ход оружие, то уже сделал бы это.

Тут я не могла не согласиться – пожелай он разорвать меня в клочья, то сразу бы ворвался в дом и поубивал бы здесь всех. Вполне вероятно, что он действительно пришел с мирными намерениями.

– Мы можем присесть? – Кейн показал головой туда, где друг напротив друга стояли два небольших дивана, разделенные стеклянным столиком, – здесь обычно дожидались Кроу его гости.

– Да, конечно.

Я села на один из диванов, не опуская пистолета. Палец оставался на спуске, а ствол был направлен прямо Кейну в колено.

Он настороженно покосился на оружие:

– Вы хорошо умеете обращаться с пистолетом?

– Во всяком случае, я знаю, как стрелять из него.

– Может быть, уберете ствол? Хотя бы ненадолго?

Я откинулась на спинку дивана и приподняла пистолет так, чтобы его ствол смотрел в стену. Стену украшали фрески, изображавшие вид на поместье со стороны заднего двора и виноградников.

– Выкладывайте.

– Вы слишком заняты?

– Даже больше, чем слишком.

– Не думаю, чтобы ждать возвращения домой хозяина такой уж утомительный труд.

Я пропустила комментарий мимо ушей, мне было все равно.

– И так каждый день, Кейн.

– Ну, хорошо.

Кейн наклонился вперед и уперся локтями в колени.

– Я пришел, чтобы принести свои извинения.

– И за что?

За то, что не убил меня, когда ему представилась возможность?

– Я прошу прощения за то, что сделал с вами. За то, что ворвался сюда и избил вас. За то, что причинил вам боль.

Кейн смотрел мне прямо в глаза, и взгляд его был совершенно искренним.

– Если бы было можно вернуться назад во времени, я бы ни за что не совершил такого мерзкого поступка. Я действительно очень сожалею и хочу, чтобы вы поняли это.

От услышанного у меня буквально отвисла челюсть.

– Вы хотите извиниться… передо мною?

В последний раз, когда я видела его в этом доме, он ничуть не скрывал своего презрения ко мне. Он натурально рычал на меня через стол.

– Да.

– И откуда же такое решение?

Неужели его заставил Кроу? Но я с ним никогда не говорила о Кейне. И мне было плевать на его извинения.

– Вчера мы с Кроу переговорили на сей счет… и я понял, что совершил ошибку.

– Что вы имеете в виду?

– Дело в том, что у нас с ним негласная договоренность. Мы никогда не ссорились с ним из-за женщин. Мало того, даже обменивались своими, причем неоднократно. А это приводит к жестокости. У нас не было ни одной, которой он и я хранили бы верность, мы были совершенно честны друг перед другом. Но лишь до того момента, как кто-нибудь из нас влюбится по-настоящему.

У меня перехватило дыхание. Я не верила своим ушам.

– А я даже и не подозревал, насколько трепетно он относится к вам. Он же ничего не говорил. А когда я понял, то до меня дошло, какой же сволочью я оказался. Уверяю вас, если бы я знал, то никогда не переступил бы этой черты. Мы с братом, конечно, те еще мудаки, но любовь для нас – это святое. И если я полюбил бы кого-нибудь, Кроу относился бы к ней, как к королеве.

Я сидела, не дыша. Я слышала его слова, но не могла понять их смысл. Слишком это было неожиданно.

– Он сказал, что любит меня?

– Ну, не то что бы прямо сказал… но точно дал мне это понять.

– Дал понять?

– Да. Кроу никогда никого не любил. И я тоже. Так что мне потребовалось некоторое время, чтобы понять это.