Пуговицы и кружева

Ларс одарил меня мягкой улыбкой и вышел. В этой передряге он оказался единственным из мужчин, во взгляде которого не было жестокости. Он смотрел на меня как на человека, а не как на вещь.

Кроу отложил газету:

– Как тебя зовут?

Этот навязчивый вопрос всплыл словно из ниоткуда.

– Полагаю, Ларсу хотелось бы знать, как обращаться к тебе.

– М’леди, по-моему, звучит вполне хорошо. Я уже и не думала, что ко мне когда-нибудь будут так обращаться.

– Ну, я могу приказать ему обращаться к тебе «раб», если угодно.

Я вонзила в него свой взгляд, чувствуя, как внутри закипает гнев:

– Мне надоело такое обращение! Попрошу больше так со мною не разговаривать!

Кроу тоже вперил в меня очи.

– Я не являюсь твоей рабыней. И ты это знаешь. Ты дал мне возможность почувствовать себя человеком. Ты не изнасиловал меня, хотя, как ты говоришь, и мог бы. Ты спас меня от своего брата. Я не думаю, что ты тот, за кого выдаешь себя.

– Глупости.

– Нет. Это ты глуп, если считаешь, что я приму все за чистую монету. Скажи – зачем ты держишь меня здесь, если не имеешь никакого злого умысла в отношении меня?

Кроу в мгновение ока вскочил со своего стула и грохнул обоими кулаками по столу. Этот звук заставил меня невольно вздрогнуть. Со звоном полетели тарелки. Однако Ларс не спешил появляться, вероятно поняв, что послужило причиной такой бури.

– Да ничего более я не желал бы, как связать тебя и запороть до смерти! Я прямо кончаю от этой мысли! Когда я представляю себе, как ты кричишь и плачешь, у меня чуть ширинка не лопается, как у прыщавого мальчишки! Нет, бойся меня! У меня еще какой злой умысел! А когда я расправлюсь с тобой, то похороню то, что останется, на своих виноградниках, чтобы следующий урожай вышел еще лучше предыдущего. – Он снова ударил кулаками по столешнице. – Я чудовище. А ты хорошо знаешь, что чудовища делают во тьме!

Остаток дня я провела в саду позади дома. Передо мной лежала книга и стояла большая чашка с чаем со льдом. Ларс появлялся, словно из ниоткуда. Он принес мне ланч, хотя я его даже и не просила, а когда солнце поднялось слишком высоко, молча поставил для меня зонтик.

Я чувствовала себя королевой.

– Ларс!

Он появился передо мною, сложив руки за спиной:

– Да, м’леди?

Я захлопнула книгу:

– Можно ли вас спросить кое о чем?

– Разумеется. Я весь к вашим услугам.

– Ну… я хотела бы спросить о Кроу…

– О мистере Барсетти, – поправил меня Ларс.

Я не знала, что это его фамилия. Он никогда не говорил мне.

– Да. Мне бы хотелось понять, что он за человек. То есть… я хочу спросить, знаете ли вы, что ему нужно от меня?

Слуги всегда в курсе всего, что происходит в господском доме. Во всяком случае, так утверждалось в «Аббатстве Даунтон».

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – вежливо ответил Ларс.

– Я хотела спросить… у него принято держать в доме рабов?

Мне хотелось знать, были ли у него такие, как я, раньше. Знать, что у него за бизнес с Кейном. И откуда у них пошла вражда с Боунсом.

– Прошу прощения, но я не могу ответить на ваш вопрос.

И, не дожидаясь моей реакции, Ларс удалился.

Я должна была понимать, что он станет на сторону своего господина и мне ничего не удастся вытянуть из него. Единственный, кто мог бы дать на эти вопросы ответ, был сам Кроу, но я сомневалась, что он будет откровенен со мной. Иногда он был тих и нежен, словно лепесток розы. Но временами, как, например, сегодня за завтраком, он превращался в форменного психопата.

День я провела за чтением, наблюдая, как солнце перемещается по небосклону. Поместье было совершенно изолировано от всего остального мира, и виды здесь настолько западали в душу, что хотелось остаться в этом месте навечно. Если бы Кроу был нормальным, а его братец не имел возможности переступать порог его дома, то лучшей участи я бы и не желала.

Когда солнце коснулось вершины далекого холма, я поняла, что наступил вечер. Значит, скоро ужин, после чего мне придется вернуться в свою комнату в компанию настольной лампы. А через открытое окно польются звуки живой земли…

– Говорят, у тебя сегодня день отдыха.

Я с перепугу захлопнула книгу. Он подошел ко мне совершенно неслышно. Какая же у него походка! Он совершенно не тревожил окружавшую его среду – он ею повелевал.

– Зачем же подкрадываться?

– Зачем же не замечать, когда к тебе подкрадываются?

Он сел и подтянул брюки на коленях. Костюм у него был такой же безукоризненный, как и утром. Ткань так хорошо облекала его фигуру, что делала его еще более интересным, нежели когда он был совсем без одежды.

Я положила книгу себе на колени и посмотрела на холмистый горизонт. Это было лучше, чем пялиться на него. Утром он наговорил мне столько всего, что я до сих пор не могла прийти в себя. И теперь я не знала, чему верить из его слов, а чему нет.

– Как прошел день?

– Ничего.

Я намеренно не поворачивала голову в его сторону, мечтая о том, чтобы он поскорее убрался.

– Ларс сказал мне, что ты интересовалась моей персоной.

Вот же трепло!

– Я и не стала спрашивать его, если бы ты нормально отвечал на мои вопросы.