Пуговицы

Мы нависли головами над экраном монитора, мешая Дезмонду Уитенбергу вчитаться в текст, который заворожил его на несколько минут так, что пепел сигареты упал на клавиатуру.

— Листай дальше, — поторопил я. — Где напечатано?

— Вы собираетесь ездить по всем издательствам Америки? — удивился Дез. — Имей в виду: у нас очень ценится конфиденциальность. Вам его адреса никто не скажет.

— Листай! — попросила Лиза и сама с нетерпением нажала на клавишу «Paqe Down».

На экране замелькали страницы с текстом и репродукциями.

— О! Все значительно проще! — воскликнул Дез, когда мы добрались до последней страницы, на которой были обозначены сайт университета штата Калифорния в Сан-Диего — «San Diego State University, SDSU» и сведения об авторе — преподавателе этого же университета.

— Едем! — решительно сказала Елизавета. — Если он преподает в Сан-Диего, то, вероятно, там и живет.

— Не факт! А если он там больше не преподает? — сказал Дез. — Такие ученые, как ваш мистер Джошуа, имеют привычку путешествовать. Его преподавание именно в этом универе могло быть временным. То есть прочитал курс лекций и пошел дальше, куда пригласят. Ведь предмет, связанный с искусством славян, слишком специфичен.

— И что делать? — улыбнулся я. — Обращаться в ФБР? Или объезжать все учебные заведения, где есть такой специфический предмет?

— Если это продлит ваш визит хотя бы на пару лет — я согласен! — хитро сказал Дез. — Денег у нас достаточно. Виза на три года. И, кстати, в призовом фонде есть новая киноаппаратура, которую мы получим за два дня. Так что…

Лиза легонько стукнула его по лбу:

— Пару недель, Дез! Пару недель. Иначе мне придется перевернуть твою страну вместе с тобой вниз головой!

— Ну… Меня ты перевернула, — буркнул Дез, принимая в руки свой мобильный. — Ок. Сейчас попробуем выяснить…

Он долго ждал ответа и наконец, получив его, залопотал что-то по-испански, лукаво поглядывая на нас — произвел ли впечатление.

Я с серьезным видом поднял большой палец — да, классно, поражены.

Лопотал достаточно долго.

Наконец отложил трубку и обратился к нам:

— Это Мигель, мой старый приятель. Потомок племени кумеяй. По крайней мере он так считает. Сначала работал в Голливуде реквизитором, теперь владелец сети ресторанов в Калифорнии, знает всех, кто заслуживает его внимания. Если поедем, угостит нас лучшим гаспачо и каплуном, фаршированным мидиями, устрицами и каштанами.

— При чем тут каплун?! — возмутилась Елизавета.

— Каплун, дорогие мои, или, как его еще можно назвать, хорошо откормленный петух кило на пятьдесят — это то, ради чего стоит выслушать все байки Мигеля о его предках от первой высадки испанцев в заливе Сан-Диего под командованием знаменитого Кабрильо! А оценить вкусовой букет мидий, устриц и каштанов, зашитых в его желудке, — это все равно что возвести Мигеля на престол самого Папы!

— На черта мне все эти извращения! — сказала Елизавета.

Но, зная Деза, я поспешил погасить возмущение красноречивым взглядом.

— Не слушай ее, чревоугодник! Мы готовы к этому издевательству над поджелудочной железой, — сказал я. — Итак?!

— Итак, — подхватил Дез, — через несколько минут он перезвонит. Ведь именно сейчас по моей просьбе разговаривает с ректором того университета, который нас интересует. Думаю, он является б`ольшим поклонником каплуна, чем вы, невежды. И скажет всю правду.

— Я сварю кофе, — нервно сказала Лиза и зашла за стойку бара с кучей техники, которой Дез почти не пользовался.

Когда она вернулась, неся маленький поднос с тремя чашечками, Дез снова тарахтел в трубку.

Но на этот раз недолго.

— У нас есть шанс! — сообщил он. — Ваш мистер искусствовед имеет-таки помещение в Сан-Диего!

— Едем! — воскликнула Лиза, выпуская из рук поднос.

Три чашечки, как в рапиде, начали съезжать на ее колени.

Дезмонд героически подставил под них руки.

Обжегся, вскочил, запрыгал, хватаясь пальцами за мочку уха.

Удивительно: на разных концах континента люди порой совершают одни и те же движения, не задумываясь, кто их придумал первым.

Скажем, хватаются за кончик уха, или крутят дули, либо — пальцем у виска…

…План дальнейших действий мы составили быстро: билеты «Нью-Йорк-Сан-Диего».

К тому же предусмотрительный Дезмонд предложил устроить несколько просмотров нашего фестивального фильма в ресторане этого еще неизвестного нам Мигеля.

Мол, не ехать же в такую даль с пустыми руками. Да еще и подзаработает на билетах!

Мы разошлись по своим комнатам — собираться.

Я не представлял, что все может сложиться так просто.

И именно потому, что все сложилось, меня охватило огромное волнение. Ведь дальше все должно быть сложно: встреча.

Какой она может быть, какие слова надо найти? Объяснения?

И зачем они — теперь?

Понятным и логичным было только одно: мать должна найти дочь, я должен поддержать ее в поисках. Что дальше?

То, что я увижу Лику, поговорю с ней, пока казалось мне нереальным, фантастическим и… лишенным всякого смысла.

Это как будто ты много лет бежал по бесконечной беговой дорожке, ведущей за горизонт, — и вот вдруг вдали замаячил транспарант с надписью «Финиш».

И дорожка оборвалась.