Пуговка

– Эй, а тебе, не пора ли спать?– улыбнулась она и потрепала волосы сына. Он звонко расхохотался и сделал шаг назад, обеими руками приглаживая взъерошенные волосы. Тщиии…– шепнула она, приложив палец к губам,– уже поздно не нужно шуметь,– нежно улыбнулась,– помой руки, лицо и бегом в постель! Я сейчас подойду к тебе.

Мальчик сильно откинул голову назад, а затем быстро махнул ею вперёд. Шумно соединил ноги вместе, вытянулся как струна и резким движением приставил руку к виску.

– Вольно солдат!– улыбнулся отец, и мальчик побежал к умывальнику.

Она ещё раз беспокойно посмотрела на лестницу, ведущую на чердак, затем встала, обняла мужа и шепнула ему на ухо.

– Мне нужно рассказать тебе кое-что очень важное…

– Что-то случилось?

– Да… То есть нет… – от волнения её опять начало тошнить. – Вообще-то да. Случилось… Ну ничего страшного. Ты не волнуйся, я просто не хочу, чтобы Мишенька знал… Сейчас я уложу его и всё тебе расскажу…

«Жуууууу», пролетел к своей кровати Мишенька, раскинув руки изображая самолет. Она помогла ему снять подушки и расправить постель. Он взгромоздился на неё и плюхнулся на взбитую подушку. Мать накрыла его одеялом, села рядом и запела. Мишенька заснул почти сразу. Она встала и нежно поцеловала его в лобик. Муж сидел за столом всё это время внимательно смотрел на неё. Она подошла к столу, не поднимая глаза на мужа. Села напротив, сцепив руки вместе, положила их на стол и опустила голову.

– Анечка, что же случилось?– шёпотом, полным волнения сказал муж, немного подавшись вперед. Не поднимая глаза она шумно набрала воздуха чтобы начать говорить, но тут же выпустила его не найдя слов. – Аня, не мучай меня, говори!

– Понимаешь…– с трудом начала она,– там на площади…– её голос задрожал,– Все эти женщины, дети… они такие напуганные, беспомощные… а немцы…– из-за кома поступающего к горлу ей стало тяжело говорить шёпотом, она тихонько откашлялась и посмотрела на кровать где спал Миша, чтобы проверить не разбудила ли его. Потом бросила быстрый взгляд на чердак и первый раз, наконец, подняла глаза на мужа. – Они шли на смерть… Они знали, куда их ведут… Я видела… Я сама видела как жестоко! Как бесчеловечно…– Её глаза медленно наполнялись слезами.

– Милая!– он быстро встал, обошёл стол, и сел рядом с ней. Схватил её руки и крепко сжал, – Моя милая!– вытер он скатившуюся по её щеке слезу, и ещё крепче сжал её руки, – То что происходит ужасно, а то что тебе приходится всё это видеть…– он не нашёл слов и поцеловал её руки.– Я злюсь! И мне очень жаль, что я не смог помочь тебе, защитить тебя от этого, но пойми Анечка, ты ничем не можешь помочь этим женщинам! Это ужасно, но мы ничего не можем сделать… По крайней мере, сейчас не можем…

– Ты не понимаешь!– перебила она его, повысив голос, и тут же обернулась на спящего Мишеньку. – Ты не понимаешь,– повторила она шёпотом. Неожиданно повысив голос, она вдруг почувствовала прилив храбрости. Высвободив руки и вытерев слёзы, она подробно рассказала ему о мальчике, который пытался бежать и был застрелен на глазах у матери, о женщине с тремя детьми, сильной и храброй. О нескольких убитых женщинах и детях в тот момент, когда та самая сильная и храбрая бросила ей в руки маленькую девочку. О её страхе и надежде, и последней просьбе. О своем бегстве. И наконец, о чердаке. – Никто не видел, что я подхватила её! Никто не видел, как я принесла её в дом! Никто не знает! Я обещала, Коленька… Я не могу иначе! Она теперь моя дочка, Коленька! Наша доченька…– она закрыла рот рукой, сдерживать слёзы было больше невозможно. Они рекой лились из обоих глаз. Анна резко встала, но тут же села назад. Голова закружилась, она поняла, что не сможет идти, ноги были как не свои, тело будто онемело, её трясло мелкой дрожью, она закрыла лицо обоими руками и ещё сильнее, но беззвучно, заплакала.

Коленька же сидел молча. Всё это время он внимательно слушал её, и не знал что сказать. Его глаза были широко раскрыты, и совсем непонятно что они выражали. Это не было похоже на страх, на злость, или на немой укор, которого она так боялась. Он просто молчал. Затем тяжело вздохнул, еще тяжелее выдохнул, слегка хлопнул обеими ладонями по своим коленям и молча встал. Дёрнул салфетку накрывающую котелок на столе, взял большой ломоть хлеба и протянул вторую руку жене.

– Пойдём, будешь знакомить меня с нашей доченькой! – шёпотом сказал он и улыбнулся.

Как будто бы не ожидая от него этих слов, она резко подняла глаза на мужа и ещё сильнее расплакалась. Только уже от облегчения, от счастья, от того что у неё самый замечательный и понимающий в мире муж. Добрый и благородный. Ей стало очень стыдно. Как она вообще могла подумать, что его реакция может быть иной. Анна взялась за протянутую ей руку, и они вместе поднялись на чердак.

Глава 4