Пуговка

Заговорили о вчерашнем футболе. Алеша не смотрел, но слышал утром по радио результат. Мальчик не смотрел тоже. Оба обсуждали красивые моменты матча. Ругали судей. "Я знаю, что пацаны будут с ней делать. Мишка не отдал долг и потом его заставили. Как миленького. Не пикнул даже. А нет – отлупасят как сидорову козу и все равно заставят. Я ее точно люблю. Даже больше, чем маму."

Потом вспомнили, что скоро будут играть с параллельным классом. Надо будет взять бутсы. Можно будет полнападения тихо подковать. Физрук не заметит. Он один судить будет. Не успеет по всему полю. Подковывать я умею, засмеялся Алеша. "Она всегда внимательна ко мне. Но и требовательна. Подсказывает мне. Заботится. Если бы они велели привести мне кого-нибудь другого, я бы сказал ей, и она что-нибудь придумала. Она умная. Я ее очень люблю. Даже больше, чем бабулю."

Тыреные велосипеды так и не нашли. С сигаретами взяли троих. Они, оказывается, тащили с касс в универмаге, потом прятали возле берега. В целлофановом пакете. Родители пытали. Потом всей толпой на реку ломанулись. А схрон пустой. Кто-то еще раньше нашел и поднял. "Пацаны сделают с ней то, чего я с ней не сделаю никогда. Но что с ней сделать обязательно надо. Обязательно. Ее нужно заставить. Чтобы она делала. Чтобы делала. Без всякой жалости. Быстро! Люблю. Безжалостно. Потом пожалею ее. Теперь уже я ее пожалею. Она сама все поймет. Сделает все, как надо. Я ее люблю больше всех на свете, даже больше себя."

Зашли в школу. Техничка. С забинтованной головой. Прошли не поздоровавшись. "От нее вечно воняет какими-то какашками." "Она просто старая. Плохо нос работает. Не чувствует." "Хоть бы ее кто-нибудь помыл." "Кто бабку мыть будет?" "Пускай вот в баню сходит." "Там теток всех вырвет." Заржали. Вошли в кабинет. Света не было. Темно. Девичий визг. Вся кодла мацала баб. Задирали юбки. Хватали за ляжки. Письки. Алеша бросил портфель под парту и схватил чей-то мягкий зад двумя руками. Кто-то треснул его пеналом по башке. Алеша вышел из кабинета. Пять минут до звонка. Успеем. Спустился на этаж ниже. Подошел к угловому кабинету. Заглянул внутрь. Ну че уставились? Поманил пальцем оторвавшуюся от книжки Пуговку. Она вышла к нему. Встала. Исподлобья изучала. Потом застенчиво улыбнулась.

"Я тоже хотела помириться." Алеша покраснел.

"Да… Я даже вчера вечером уже чуть тебе не позвонил…" Ее глаза потеплели.

"А я чуть не зашла…" Он посмотрел на свои пальцы. Еще больше смутился.

"Нам… Нам не надо ссориться." Сказала мягким, ласковым голосом.

"Конечно. Алешенька, ты же мой лучший дружочек. Зачем нам ссориться? Нам нужно держаться вместе. Вместе мы – сила." Мельком взглянул на нее. Снова отвел глаза. Еще больше залился румянцем. В висках застучала кровь.

"Ну, тогда пойдем вечером погуляем?" Вздрогнула от прозвеневшего звонка. Торопливо заверила, широко улыбнулась.

"Конечно, пойдем. Я так рада, что мы помирились…" Облегченно вздохнул.

"Вот и отлично. Урок уже сейчас начнется, побежал я." Помахала рукой.

"Беги, Алешенька, беги. До вечера." Развернулся, рванул с места, крикнул на ходу.

"Вечером возле подъезда!"

***

Под окнами столпились люди, малышня, две машины "скорой помощи", милиция. Были слышны приглушенные голоса.

Алеша стоял на балконе, вслушиваясь в обрывки приглушенных ветром фраз. Ступням стало холодно – он забыл надеть тапки. Милиционер вдруг поднял голову и встретился с алешиными глазами. Мальчик быстро юркнул вниз, спрятавшись за обшитой деревом балконной стенкой. Гуськом подобрался к приоткрытой двери, заполз в комнату, поднялся, захлопнул балкон, чихнул.

– Опять сквозняку наделал… – послышался из коридора недовольный голос бабушки.

– Спасу от тебя нет! – выкрикнул Алеша и упал на кровать.

Он перевернулся на спину, заложил руки за голову, сцепив на затылке замком. Бабушка за стенкой суетилась, надевая войлочные сапоги и потертое пальто с изъеденным молью воротником.

– Я скоро приду, – сказала бабушка, завязывая на голове махеровый платок. – Там случилось что-то невразумительное. Пойду… Посмотрю. Воздухом подышу.

Пуговка остановилась возле зеркала в прихожей.

– Разведай там все. Потом мне расскажешь.

– Тебе-то что за дело? – бабушка сосредоточенно запахивалась в старенький тулуп.

– А интересно мне! – с вызовом отозвалась Пуговка. – Я девочка такая… Ко всему интерес свой имею. Молчать не буду.

Бабушка укоризненно глянула на Пуговку:

– То-то и оно, что не будешь. Языком, как метлой метешь. Ты зачем вчера тете Вале сказала, что я пенсию получила?

– А что? Нельзя было?

– Нельзя было, нельзя было, – ехидно передразнила бабушка. – А то, что я не хотела ей деньги одолжать. Я ей сказала, что пенсию еще не дали. А ты все выдала, предательница.

Пуговка возмущенно вспыхнула.

– Ты сама-то сквозняку там наделала! Что ты там возишься?

– Чай не шешнадцать лет, – донесся приглушенное бурканье бабушки. – Понаставили здеся клюшек… Сколько раз я табе говорила, каб ты клюшки поубирал отседова? И не пройти, и не проехать…

Алеша привстал на кровати, опираясь на локоть и закричал: