Пух и прах

Как раз в среду неожиданно выяснилось, что из следственного отдела кто-то спер следующие вещи:

пишущую машинку;

шесть шариковых ручек;

электрический вентилятор;

термос;

жестяную банку с трубочным табаком;

четыре куска мыла.

Ни одна живая душа не могла понять, кто мог такое сделать.

Это оказалось не под силу даже Стиву Карелле, которого уже успели выписать из больницы. Теперь Стивен, осторожно ступая, чтобы лишний раз не потревожить заживающие ребра, ходил по участку и ломал голову, гадая, кто же вор. Кое-кто из острословов предложил поручить расследование кражи именно Карелле, раз он все равно инвалид, но лейтенант Бернс счел за лучшее отправить столь ценного кадра вместе с Хэлом Уиллисом в швейное ателье, где детективам было поручено устроить засаду. В среду, когда часы пробили полдень, сыщики отправились к Джону-портному.

Впрочем, до этого момента еще много всякого случилось – среда воистину оказалась богатой на события.

Например, в восемь утра в участок позвонил патрульный, совершавший обход, и сообщил, что обнаружил на пороге подъезда дома труп. Судя по всему, бедолагу заживо сожгли. Это означало, что парочка отморозков, поджигавшая бомжей, прошлым вечером совершила очередную вылазку. Из этого естественным образом вытекало, что с подонками следует кончать, да поживее, пока они не спалили всех ханыг в городе. Клинг, беседовавший с патрульным, велел ему оставаться рядом с телом, пока не приедет труповозка. На это патрульный посетовал, что подъезд и вся улица провоняли так, что хоть святых выноси. Берт ответил, что служба полицейского не сахар, клятвенно пообещал доложить о страданиях патрульного капитану Фрику, после чего повесил трубку.

В четверть десятого утра в участок явилась Чокнутая Сэди. Она заявила Уиллису, что ночью на нее напал насильник и лишил девственности. Чокнутой Сэди шел семьдесят девятый год. Эта беззубая, покрытая морщинами карга стойко защищала свою невинность почти восемьдесят лет. Каждую среду, как по часам, она либо являлась в участок лично, либо звонила по телефону. История, которую она рассказывала, неизменно была одна и та же. В ней фигурировал насильник, который под покровом ночи проникал в квартиру Сэди и пытался изнасиловать несчастную старушку, предварительно сорвав с нее ночную рубашку. Впервые Сэди заявилась в следственный отдел четыре года назад. В тот раз полицейские ей поверили, решив, что у них в городе завелся маньяк вроде Бостонского душителя[16]. Они немедленно завели дело и даже отправили на квартиру к бабуле детектива Энди Паркера – сидеть в засаде и ждать повторного появления насильника. Через неделю, в среду утром Сэди снова явилась в участок, чтобы заявить о попытке изнасилования, – и это при том что Энди Паркер просидел всю ночь у нее на кухне и клялся, что в квартиру никто не заходил. Острословы в следственном отделе озвучили версию, согласно которой сексуальным маньяком был сам Паркер, но Энди счел шутку совершенно не смешной. К этому моменту уже не было сомнений, что Сэди просто сумасшедшая и что теперь она станет у полицейских частой гостьей. Но никто не подозревал, что в ее безумии будет прослеживаться определенная логика. Насильником Сэди неизменно был высокий смуглолицый мужчина, немного напоминавший Рудольфа Валентино[17], в черном плаще, смокинге, белой рубахе, черном галстуке-бабочке и черных бальных туфлях. Ширинка у него была не на молнии, а на пуговицах. Пуговиц было пять. Ширинку он всегда расстегивал медленно, будто бы дразня свою жертву. Он убеждал Сэди не кричать, заявляя, что не собирается сделать с ней ничего плохого, мол, он только хочет «ублажить» ее. Сэди неизменно дожидалась, когда маньяк полностью расстегнет ширинку и достанет «свою штуковину», и только после этого начинала кричать. Насильник кидался прочь. Он выскакивал из окна на пожарную лестницу – совсем как Дуглас Фэрбенкс[18], – быстрее молнии спускался по ней и растворялся во мраке заднего двора.

Рассказ Сэди, озвученный ею сегодня, ничем не отличался от показаний, что она с завидной регулярностью давала каждую среду на протяжении последних четырех лет. Уиллис аккуратно записал все, что старуха ему поведала, клятвенно пообещав, что полиция предпримет все меры к поимке обезумевшего сластолюбца. Чокнутая Сэди с довольным видом отправилась восвояси, явно предвкушая следующий визит ночного гостя.