Пули, кровь и блондинки. История нуара

Для большинства американцев Нью-Йорк — это вовсе не «город желтого дьявола», а идеал, воплощенный в манхэттенской линии горизонта и статуе Свободы. И именно по этой причине Нью-Йорк стал вторым после Лос-Анджелеса нуар-городом. Во многих фильмах для создания правдоподобности использовались документальные зарисовки (вид небоскребов, Уолт-стрит и т. д.), а заметная часть съемок проводилась уже на студиях. Первым нуаром, полностью снятым в Нью-Йорке, был «Обнаженный город» Жюля Дассена — это произошло только в 1948 году. Продюсер Марк Хеллингер решил, что «погружение в обстановку» будет осуществляться не традиционным для нуара того времени закадровым голосом, а натурными съемками. В данном случае было важно показать «пульс» города, который не перестает биться ни на секунду. Даже ночью в городе кипела работа — трудились монтировщики, уборщики, печатники и т. д. И только после этого невидимый рассказчик сообщил, что «в обнаженном городе есть восемь миллионов историй — и это только лишь одна из них». Нью-Йорк показан как жестокий город, который буквально за несколько дней погубил молодую модель — ее нашли утопленной в ванной в квартире на Манхэттене.

Сан-Франциско с его оживленными пирсами и стремительным подъемом улиц больше отвечал требованиям, предъявляемым к экзотике. Не случайно самым популярным районом для киношников здесь стал китайский квартал. Тут завершается действие «Леди из Шанхая», именно здесь попал в ловушку герой Роберта Митчума — фильм «Из прошлого» (1947).

Впрочем, нуар-город не имеет смысла с точки зрения географии и даже с точки зрения истории. В большинстве случаев — это типичный крупный послевоенный американский город. В отличие от большинства городов Европы он смог избежать разрушений, но это не спасло его от нравственного разложения. Метафорическое противопоставление физического и нравственного распада ярче всего было продемонстрировано в 1948 году в эпиграфе к ленте Нормана Фостера «Поцелуями сотри кровь с моих рук». Эпиграф звучал следующим образом: «Последствия войны — руины из городов и людей. Они — жертвы безжалостного разрушения. Города можно восстановить, но раны людей, духовные ли, телесные ли, — заживают очень медленно». В подтверждение этого действие фильма происходит в восстанавливающемся после войны Лондоне, где оказывается страдающий приступами неконтролируемого гнева Билл Сондерс (очередной нуар-персонаж в исполнении Берта Ланкастера).

По большому счету в референции нуар-города важно не столько противостояние между новым и старым городом, сколько противопоставление центра города и пригородов. Подобное сопоставление можно заметить в следующих лентах: «Акт насилия» (1948), «Западня» (1948), «Момент безрассудства» (1949).

Кадр из фильма «Момент безрассудства» (1949 год)

В этих фильмах заложен не просто разительный контраст между отдельными пейзажами, но метафорическое противостояние между безопасностью и угрозой. Привычный для среднего класса мир (дом, соседи) тоже может быть источником опасности. Местом действия в «Поцелуе смерти» (1947) является уютный семейный дом, что крайне редко для нуара. Привычный размеренный образ жизни может быть взорван любой вещью, прибывшей извне: газетным заголовком, ночным телефонным звонком, остановившимся близ дома автомобилем и т. д. В «Поцелуе смерти» Ник Бланко (в исполнении Виктора Мэтью) понимает, насколько ненадежен мир в его семейном доме, а потому отправляет семью за город, но только для того, чтобы попытаться достойно принять смерть от рук бандитов. Тихий пригород еще не означает безопасности, что ярко показано в фильме Фреда Циннемана «Акт насилия». Преступное прошлое способно настигнуть даже в уютных калифорнийских городках. Напряжение, возникающее между темным городом и солнечным пригородом, создает тот самый «ток», который придает нуару небывалую притягательность.

«Мрак большого города» может ворваться даже в уютный пригород.

Кадр из фильма «Западня» (1948 год)