Пули, кровь и блондинки. История нуара

Ни в одном из своих фильмов Фриц Ланг не прилагал столь много усилий, чтобы сделать съемочный процесс предельно эффективным. Он рисовал схемы, расположение камер, движение оператора. Каждая сцена была картографирована. На всех кинокартах было предельно детально показаны движения, так сказать, проложены маршруты. Кроме этого Ланг сознательно редактировал изначальные диалоги. Так, например, он подверг беспощадной правке сцену телефонного разговора, в которой еще живой художник беседует с брошенной любовницей, Розой Миллер. Ланг хотел держать зрителя в напряжении до самых последних кадров фильма, однако же изначальный диалог указывал на Розу как потенциальную убийцу, что рушило всю интригу. Любой здравомыслящий человек понимал, что оскорбленная до глубины души женщина, скорее всего, и есть убийца. Кроме этого в изначальном варианте сценария сообщалось, что Роза беременна — кто же после этого мог бы поверить в виновность Норы Ларкин? В итоге внимание зрителя отвлекают от Розы; подобно иллюзионисту, Ланг делает отвлекающие «движения», и зритель полагает, что случайно попавшая в кадр Роза — всего лишь одна из множества жертва бабника и ее функция состоит лишь в том, чтобы наглядно продемонстрировать его цинизм и распущенность, но не более того. Сведения о беременности были изъяты из флешбэка в конце фильма, когда показывается, как убийство было совершено «на самом деле». Проблема в том, что Гарри Преббл должен был предложить Розе деньги, а это могло трактоваться как намек на аборт, что в 1952 году было неприемлемым для американского кинематографа. В итоге Розу как персонаж свели к примитивной формуле «брошенная и презираемая женщина».

Дабы усилить ощущение двойственности, невротического расщепления, терзающего главную героиню, Нору и Розу сделали в известной мере похожими. Конечно, Нора заметно моложе и привлекательнее Розы, но, с другой стороны, женщины приблизительно одного и того же роста, носят схожие украшения и наряды, используют против Преббла один и тот же предмет (кочерга). Им обоим совратитель ставит музыку на проигрывателе; для Норы он заводит Нэта «Кинга» Коула, исполняющего заглавную песню «Синяя гардения» (перед этим Коул лично играет эту композицию в клубе), для Розы проигрывается символическая «Смерть Изольды» Рихарда Вагнера. В одной из последних сцен происходит очередное «отзеркаливание» героинь: обе в безликой униформе, Роза — в тюремной робе, а Нора — в больничном халате. Взяв вину на себя, Роза спасет Нору от безумия, в которое постепенно погружалась девушка. Если принять в расчет специфику нуара, то можно смело утверждать, что Роза — это альтер-эго Норы, которое просыпается в девушке, когда та узнает, что ее бросил находящийся в Корее жених. Не удивительно, что Нора воспринимает историю Розы как свою собственную. И именно другая женщина, а не мужчина, будь то журналист или следователь, избавляет Нору от тягостного чувства вины.

На этом Фриц Ланг не остановился. В фильме он сделал весьма похожими трех мужчин: художника Преббла, журналиста Кейси Майо и безымянного жениха Норы. Их отличительная черта — способность предавать доверчивых девушек. В фильме содержится масса сцен с обманутыми надеждами. Первая из них — день рождения Норы. Она отказывается идти со своими соседками, с которыми делит съемную квартиру, гулять в город. Девушка проводит что-то вроде любовного ритуала: надевает праздничный наряд, накрывает стол, ставит рядом фотографию жениха, открывает бутылку шампанского. Она специально дожидается этого торжественного дня, чтобы открыть письмо от возлюбленного. Нора полагает, что это любовное признание, однако на практике письмо оказывается сухим и бездушным сообщением о разрыве отношений. Нора, столь трепетно пытавшаяся их сохранить, шедшая на романтическое самопожертвование, шокирована. У нее нет слов, она растеряна и подавлена. Именно в это время раздается телефонный звонок. Ловелас и распутник Гарри Преббл по ошибке принимает девушку за другую особу, а потому приглашает ее в клуб. Подобно профессору Уэнли из «Женщины в окне», Нора поддается порыву, не столько осознавая, что делает, сколько из-за желания «отомстить» предавшему ее доверие уже бывшему жениху, и принимает приглашение. Эта минутная слабость — тот самый момент, с которого начинаются грандиозные неприятности, подобно трясине засасывающей девушку всё глубже и глубже. Хотя она еще этого не понимает.

Терзание и ужас неведения. Кадр из фильма «Синяя гардения» (1953 год)