Пуля

— Поезда здесь точно не тормозят, а электрички наверное останавливаются, — произнес я. — Деваться нам особенно некуда, поэтому поедем на мою квартиру. Надеюсь, там нас искать не станут. Но лучше всего и оттуда съехать. Просто там есть кое-какие деньги, вещи и всякая всячина. Это нужно будет сделать в первую очередь.

— В первую очередь надо будет зайти в аптеку и сменить тебе повязки на руках, — возразила Катя. — На нас будут коситься и без того, уж больно мы чумазые, а тут еще грязный бинт на руке. Очень хорошая примета для тех, кто нас будет искать.

— Как ты считаешь, нас настолько серьезно будут пытаться найти?

— Я прекрасно знаю человека, который только что звонил. Это урод, убийца. Глава второй по мощности группировки в городе и он ни перед чем не остановится, чтобы взять меня в заложницы, тут ты прав. У него люди везде. Конечно, после того переполоха, что творится в городе, нас еще и дядя будет искать. Хорошо бы выйти на его людей, но это как ты сказал, рискованно. Я бы тоже спряталась, только желательно не в медвежьем углу, без света, воды и газа. Очень уж вымыться хочется и одежду сменить.

— Если у того мужика вторая по мощности группировка, то у кого тогда первая? — прикинулся я дураком. Катя посмотрела на меня с кривой презрительной усмешкой. Я наигранно округлил брови.

— Не прикидывайся, — фыркнула Катя. — Можно подумать, ты не понял.

— Ух, как все запущено, — восхитился я. — Если твой дядя так крут, то может нам прятаться долго не придется.

— Боюсь, что прятаться нам по меньшей мере месяц. А то и вовсе уезжать придется. Я многого не могу тебе объяснить, но поверь: того, что сейчас начнется нам лучше не видеть.

— А чего объяснять, — хмыкнул я. — То что сейчас начнется, в ментовских романах называется "передел". Правильно?

— Больно ты умный, — фыркнула Катя и отвернулась, всем своим видом показывая, что разговариваться со мной не хочет. Я тоже смолк, прижав ее к себе. Стало прохладно. Разогретое ходьбой тело остывало. Меня начало знобить, в суставах появилась неприятная жаркая ломка.

— Ты как печка горячий, — сказала Катя вдруг. — Надо будет как приедем, сразу лечь и таблеток выпить. У тебя что-нибудь есть жаропонижающее или в аптеке купить?

— Есть, — ответил я. — Только бинтов нет.

Мы сидели на камнях, подстелив под себя мою куртку, пару часов, может даже больше. Мимо несколько раз проносились грузовые поезда, один раз промчался экспресс. Я даже успел увидеть курящего в тамбуре мужчину, встрепенувшегося при виде нас. Мне показалось, что его рука метнулась к поясу, но вполне возможно, что это только показалось. Я увидел, что навалившаяся на меня Катя задремала. Я слабо улыбнулся: пусть спит. Я бы с удовольствием поспал бы и сам, тем более, что чувствовал в этом настоятельную необходимость. Глаза наливались липкой тяжестью, до ломоты под зрачками. Мне было очень жарко, но я боялся вылезти из рубашки, чтобы не потревожить Катю. Да и сам я понимал, что жар этот не нормальный, а сидение на камнях тоже своего добавит. Неужели я опять заболеваю? Ой, как это все не вовремя!

Я разбудил Катю. Она дернулась, увидела меня, а потом потянулась, как кошка.

— Что? — спросила она, явно не желая покидать нагретое место.

— Электричка идет, — ответил я.

До находящегося в Москве Тимофея Захарова новости о нападении на его дом долетели в ту же ночь. Его разбудил верный и преданный Змей. Захаров просыпался быстро, сразу же начинал соображать. Его первый вопрос был о Кате, но достоверных сведений о племяннице так и не поступило.

Уже в дороге люди Змея сообщили, что дом вновь взят под контроль, но кроме трупов охранников в доме никого нет. Тела Кати не было найдено, как не было найдено и трупа гостившего в доме паренька, назвавшегося Всеволодом Рындиным.

В короткие сроки были собраны все люди. К тому моменту Захаров уже подлетал к городу. Его встретили в аэропорту. Несколько автомобилей с вооруженной до зубов охраной проводили Тимофея в сильно пострадавший особняк, где несколько человек безуспешно искали следы Кати. Люди Змея недаром ели свой хлеб. В гараже они нашли сумку девушки, кровавые следы и автоматные гильзы, однако трупов своих бойцов не было. Напавшие на особняк люди Бека убитых и раненых бойцов своей команды унесли.

Вначале Змей, прибывший на место, предположил, что в подвале Катя и Всеволод были убиты, и кровь принадлежит им. Однако отпечаток окровавленной ладони на месте, где предположительно лежал труп, эту версию разрушал. Кровавая пятерня явно была мужской, причем огромной, с широкими лопатообразными пальцами, а ладошки у Всеволода были маленькими, тонкими. Кате эти отпечатки не принадлежали уж очень явно, а валявшееся в гараже Катино барахло говорило, что она все-таки вниз зачем-то спустилась, причем успев собрать кое-какие вещи. Змей стал осматриваться еще пристальней. Выбитая дверь люка тоже не осталась без внимания. Замок был сбит выстрелом, причем не в упор. Вряд ли людям Бека нужно было это делать, если они спокойно могли выйти через дверь.