Пуля без комментариев

Воронов тут же сменил тему разговора:

– Андрей, как ты думаешь, Ефремов вцепился в Козодоева мертвой хваткой или у него скоро запал пройдет? – спросил он.

– Тут дело принципа. Как бы тебе объяснить-то? Игорек оказался оплеванным с ног до головы, а такое не прощают. Ефремов в свое время поднялся на малолетках, а теперь оказалось, что какой-то щенок обвел его вокруг пальца. – Лаптев закурил, припомнил былые события и продолжил: – Он умница и трудяга, у него нестандартный подход к делу. Еще в начале восьмидесятых годов Ефремов предложил посмотреть на процессы, происходящие в молодежной среде, снизу, глазами подростков, а не сверху, из окон горкома ВЛКСМ. Над ним насмехались, его третировали, но в итоге Ефремов выиграл. Когда в конце прошлого десятилетия молодежные группировки стали править бал, он ориентировался в происходящих событиях как рыба в воде, а его коллеги потирали в недоумении затылки. Мол, откуда что взялось? Сейчас всплыло, что Игорь оказался в дураках в самом нашумевшем деле десятилетней давности. Не его беда, что оно осталось нераскрытым, но именно он виноват в том, что Козодоев до сих пор на свободе. Двоемыслие в чистом виде! Если бы не гонка за процентами, то уголовный розыск Ленинского РОВД довел бы дело до конца. Если бы Ефремов настоял на своем и дактилоскопировал Козодоева, то убийство было бы раскрыто много лет назад.

– Ефремов считался признанным специалистом по подростковой преступности, а сейчас оказалось, что его слава шита белыми нитками?

– Не совсем так. Решение о прекращении уголовного дела принимал не он, так что и спрос не с него. Но тут есть еще один момент, наверное, самый важный в этой истории. Как-то давно, лет пять или шесть назад, праздновал я День милиции в одной компании с Виктором Леоновым, который в то время был начальником БХСС Ленинского РОВД. Он подвыпил и стал на судьбу жаловаться. Его оперативника застукали в общежитии швейного ПТУ в одной кровати с девчонкой шестнадцати лет. Естественно, поднялся скандал, Леонову объявили о неполном служебном соответствии и отказали в переводе на вышестоящую должность. Так вот, Леонов рассказал мне, что в восемьдесят втором году он помог Игорю Ефремову отмазать от ответственности за кражу кордовой нити папашу его подружки. Девушка Ефремова тогда училась в десятом классе.

– Он крутил шуры-муры с десятиклассницей? – удивился Воронов.

– Почему бы нет? – не понял удивления товарища Андрей. – Даже в те времена хорошенькие школьницы пользовались популярностью у мужчин. Тут все зависит от физических данных девушки, а не от ее возраста. Одна и та же девчонка может в короткий период времени кардинально поменять свой социальный статус. К примеру, в мае она сдает выпускные экзамены в средней школе, а в июле идет работать на завод. В мае она еще ребенок, а спустя месяц уже ткачиха или отделочница, самостоятельная личность, будущая мать. Человек фактически один и тот же, а отношение к нему совершенно разное. Но не в этом суть! Когда Ефремов рассказывал мне про Козодоева, он несколько раз вскользь упомянул, что зря послушал какую-то знакомую. Связь улавливаешь? Если эта десятиклассница и знакомая, которая сбила с толку Ефремова, один и тот же человек, то…

– Быть опороченным в глазах любимой женщины, пусть даже бывшей, такое не прощается. Теперь я понимаю, почему Ефремов забросил все дела и сосредоточился на убийстве, за раскрытие которого ему спасибо никто не скажет.

– Пока Игорек не уничтожит Козодоева морально, не унизит его, не растопчет и не размажет, он не успокоится. Личная месть – страшная штука, а если причиной ее является женщина, то она страшна вдвойне.

Лиза краем уха услышала, что мужчины заговорили о женщинах, вернулась из зала и спросила:

– Виктор, чем ты занимаешься на досуге? У тебя есть хобби?

– Да ничем в общем-то, – ответил Воронов. – Раньше я собирал короткие анекдоты про Штирлица. Накопил их штук сто и забросил. Помните, наверное, одно время такие анекдоты были очень популярны. Скажем, такой: «Штирлиц стрелял в упор. Упор упал». Потом я стал собирать анекдоты про Золушку и поразился, насколько эта сказка нелогична. Она начинается с того, что у Золушки есть крестная. Она фея, то есть волшебница. С точки зрения христианских канонов это так же правдоподобно, как если бы во времена Шарля Перро в церквях прихожане исповедовались бы сатане, а не священнику.

– Витя, не углубляйся! – предостерег приятеля Лаптев.

– Андрей, не мешай! – запротестовала Лиза. – Если тебе неинтересно, то помолчи.

– Короткий анекдот. Когда мачеха с дочерями уехала на бал, фея превратила Золушку в крысу и стала с интересом наблюдать, как она в амбаре флиртует с сыновьями крысиного короля.

Лиза от неожиданности прыснула со смеху, а Андрей спросил:

– Сам сочинил?

– Конечно. До меня никто не додумался, что у феи может быть чувство юмора. Это же забавно, сделать все наоборот.

– Виктор, ты такой оригинал! – сказала Лиза. – Как вы с Андреем в одном кабинете уживаетесь?

– Чту его как старшего товарища. Он для меня авторитет.