Пуля для бизнес-леди

Кушкин хотел сообщить ей что-то важное, и Настя тут же поднялась, вышла в приемную, взяла плащ, предупредила Нину:

— Мы с Михаилом Ивановичем скоро вернемся.

Воспитанная Нина вопросы задавать не стала. Настя обратила внимание на то, что Нина сидит за столиком без передней панели — её кругленькие, аккуратные коленки бросались в глаза каждому, кто входил в приемную. Она на ходу распорядилась:

— Михаил Иванович, этот эротичный столик Нины Геннадиевны замените на глухо закрытый.

— Будет сделано! — с удовольствием ответил Кушкин.

Они завернули за угол, пересекли Страстную площадь и вышли на Суворовский бульвар, к фонтанам. Там было много отдыхающих на скамейках, выгуливали чужих ребятишек чинные гувернантки — новое занятие в демократической России, пенсионеры вели свои нескончаемые дискуссии о разорении страны и о том, как её поднять с колен.

— К чему такие сложности, Михаил Иванович? — спросила Настя. — Я ведь не девочка, чтобы бегать по бульварам в рабочее время. И ты говорил, что кабинет не прослушивается…

— В кабинете «клопов» и прочей дряни нет — проверяем регулярно. Но сейчас такая специальная техника, что могут слушать из соседних зданий. А улица наша узкая, между домами тридцать-сорок метров.

— Тогда говори, зачем на свиданку вызвал. — Настя вынуждена была согласиться с доводами своего соратника.

Не особенно вдаваясь в подробности Кушкин сообщил, что его приглашали в родную «контору». Первый предмет интереса — полковники Строев и Юрьев. Какие задания выполнял по их приказам, как долго, что он думает о гибели в автокатастрофе Юрьева, какие у него сведения сейчас о полковнике Строеве…

— Что ты рассказал? — Настя встревожилась.

— Все как есть. Перечислил, какие получал задания от Строева в последние годы, тебе их знать не обязательно, и упомянул о твоей охране и слежке за тобой.

— Ну и…

— Здесь собеседник притормозил и потребовал подробности.

— Выдал ему детали вплоть до цвета моего нижнего белья? — Настя шутила, а на душе было совсем тревожно.

— Не ерепенься, — слегка осадил её Кушкин. — Я получил приказ и его выполнял. А зачем и почему — это уже не мое майорское дело, а по меньшей мере полковничье.

— Все у вас четко и просто…

— Было… Ну, ладно, пойдем дальше. Сказал, что сейчас о Строеве ничего не знаю, где-то за рубежами, связь прервана давно, чем он там занимается — мне неизвестно. Это соответствует действительности.

— Об Алексее что интересовало?

— Примерно то же самое. Но главным образом, что я думаю о причинах автокатастрофы.

— И что ты думаешь?

— Мое мнение: автокатастрофа странная. Полковник Юрьев был осторожным человеком и прекрасно водил машину. Когда полковники-чекисты внезапно погибают — значит, это кому-то нужно.

— С тобою согласились?

— Думаю, что да. Мы ведь все-таки профессионалы.

— Это первый предмет интереса… А второй?

— Ты, уважаемая Анастасия Игнатьевна.

— Даже так?

— Так точно, госпожа генеральный директор. Что да как, откуда взялась, чем занималась… Чем занимаешься сейчас, они знают. Знают все, вплоть до встречи с чернокожим президентом.

— Что же, расскажи и мне, пожалуйста, обо мне, любимой.

— Изложил то, что знаю. Откуда взялась, это известно. Где и как получила журналистское образование — тоже. Выполняла наши просьбы по подготовке сенсационных материалов для газеты, за что тебя ценили и берегли, ибо было вероятным сведение счетов обиженных с корреспонденткой. Для себя именно этим я объяснял приказ охранять и беречь тебя. Возможно, тебя готовили к какой-то другой роли, к работе за рубежом, к примеру, под журналистским прикрытием. Я, мол, так думал…

— Поверили?

— Это та правда, которую я знаю, — сухо ответил Кушкин. — И учти, сейчас я не на допросе, смягчи тон.

— Извини, Михаил Иванович, не хотела обидеть. Просто разволновалась.

— Пока нет серьезного повода… За Алексея Дмитриевича Юрьева, отрапортовал я, вышла по любви, тем более, что он был твоим начальником, то есть «лежал» рядом и ты, умная женщина, нагнулась и подобрала подарочек судьбы. Очень тяжело переживала его внезапную смерть.

— В самом деле?

— А как же иначе. Советую заказать службу в церкви на сороковой день.

— Мысль дельная, — согласилась Настя. — Еще что?

— Интересовались, не возьмешь ли ты на работу по старой памяти одного нашего сотрудника редактором. Я сказал, что это невозможно — ты берешь к себе только тех, кого лично знаешь, и не один год. Тогда потребовали, чтобы я взял человека хотя бы в охрану внизу, на контроле, администратором. Они знают, что охрана офиса — моя епархия.

— Значит, у меня внизу в офисе за конторкой будет сидеть майор в штатском? — насмешливо поинтересовалась Настя.

— Чуть пониже — капитан.

— И отмечать, кто к нам ходит-приходит? Это пожалуйста, секретов у нас нет. Натравлю на него Эльку, быстро его приручит — нам докладывать будет.

— Осторожнее, Настя, — осадил её Кушкин. — С нашей «конторой» шутки плохо кончаются. Но и отказывать им полностью не стоит — могут насторожиться.

— Объясни, зачем им все это нужно?