Пуля для бизнес-леди

Настя уже почти решила: пойду на бульвар и будь что будет, лишь бы Сашу оставили в покое. Но так не будет, пришла она к выводу, доберутся и до Уланова и до Кушкина, не из Парижа, так отсюда — братва начнет «завоевывать» её наследство, дело её жизни — «Африку», как только узнает, что её больше нет.

Уланов сидел на даче, Настя ещё только прикидывала, как его приспособить к новой для него жизни, а пока шутливо приказала: «Зализывай раны, солнышко мое».

Она сняла трубку прямой связи с Кушкиным и распорядилась:

— Сейчас отправимся ко мне на дачу. Есть серьезный разговор. Но в нем должен участвовать и Уланов. Так что поехали, и по пути, Михаил Иванович, не задавай, пожалуйста, вопросов. Мне надо подумать, собраться с мыслями… И с нервами.

Кушкин ни о чем её не спросил, ответил кратко:

— Буду ждать тебя в машине.

Уланов страшно обрадовался её приезду в неурочный час, но что-то почуяв, погрустнел в ожидании.

Настя кратко, без эмоций, изложила двум бывшим майорам, мужинам, которым она верила больше всех на свете, ситуацию. Кушкин задал несколько вопросов и она на них ответила.

— Это не братва, — пришел к выводу Кушкин. — Не их почерк. Да и, кроме всего, им нужны баксы, твоя фирма — дойная корова, а не труп. Строев?

— Думаю, что да, — подтвердила его догадку Настя.

— Но он же погиб!

— Остался Анатолий, его подручный. Это ведь он, судя по описанию Артема, пил пиво с воблой на лестничной площадке. А, может, и ещё кто-то остался…

— Похоже на то, — согласился Кушкин. Он проговорил со злостью:

— Эти «сверхчеловеки» такие… Они пытаются мстить и после смерти, не желают в одиночку гулять по тому свету.

— Объясните, о чем вы! — потребовал Уланов.

Кушкин ввел его в курс событий, относящихся к прошлому, не особенно вдаваясь в подробности. Он предложил:

— Пойдем, майор, во двор, посидим на скамеечке, подумаем и все обсудим. Пусть Анастасия Игнатьевна поскучает в одиночестве…

Они возвратились через полчаса, собранные и деловитые. Настя при виде их приободрилась. Ее мужчины оказались не хлюпиками, они готовы действовать и защищать её.

— Вот что мы решили… — начал объяснять Кушкин. — Раз ты тому типу сказала, что улетаешь за границу, значит должна укрыться на эти дни на даче. С тобою будет Саша, а я в фирме объявлю, что ты срочно улетела в Швейцарию, в составе делегации МИДа. Этого никто проверить не сможет. В Москву приедешь в пятницу вечером. Возможно, за твоей квартирой установлена слежка, пусть убедятся, что все идет по плану. По их плану. Уланов приедет в Москву в субботу с утра, но не к тебе, а ко мне на квартиру. Нельзя, чтобы его засекли. Анастасия Игнатьевна, я сейчас уеду, но встречусь с тобою ещё раз, чтобы уточнить детали. Хорошо уже, что мы знаем, где это может произойти: между двумя памятниками бульвара. Там не так много удобных для засады мест. И все они — по левой стороне, если смотреть от центра. Высчитаем, выследим. И еще, хочешь не хочешь, придется привлекать Артема. Он один видел этого Анатолия, и сйчас опознает. Я не сомневаюсь, что против нас выступают трое: заказчик от имени Строева, скорее всего Анатолий, неизвестный нам посредник и неизвестный киллер… Нас тоже будет трое. Что же, сыграем в эту бандитскую рулетку…

— Как мне-то себя вести? — Настя пыталась держать себя в руках, но дрогнувший голос её выдавал.

— Об этом мы ещё поговорим. Но в любом случае, не паникуй. Думаю, тебе надо пойти на встречу в точно установленное время. И точно так, как предложил тот паршивец. Гуляй спокойно по бульвару. Спокойно, я говорю гуляй. И чтобы никаких лишних телодвижений… Ты вышла пройтись по бульвару… Если что-то неподалеку от тебя случится… необычное… не подходи, пройди мимо, иди своей дорогой. Потом выходи к фонтанам, что у начала бульвара, напротив «Наташи» и садись на скамейку, отдыхай, любуйся тюльпанами. Я и Уланов подойдем мимо к подземному переходу через Тверскую. Увидишь, что мы пошли к переходу, не окликай. Но это будет означать, что дело сделано.

Кушкин жестко закончил:

— Приказываю тебе выдержать Настя.

И мягче добавил:

— Ты сильная женщина, сможешь…

Уланов тоном, не терпящим возражений, предупредил Кушкина:

— Киллер — мой.

— Саша, потом разберемся.

— Киллер мой! Это мою любимую женщину он собирается замочить!

— Ладно, — согласился Кушкин. — ты как стреляешь? Все-таки танкист, а не спецназовец…

— Не промахнусь.

Настя от волнения и от избытка чувств к нему, родному, чуть не всхлипнула…

* * *

…Анатолий потребовал от посредника:

— Я должен все видеть, чтобы убедиться, что заказ выполнен. Таков приказ «Охотника».

Посредник недолго размышлял.

— Твое право. Хочешь тоже нарваться на пулю — пожалуйста. Это произойдет где-то примерно посредине Суворовского бульвара, в субботу, в двадцать ноль-ноль. Половина оговоренного сейчас, вторая — после операции.

* * *

…Киллер поймал в прицел своего карабина Настю. Ишь, плывет, виляет задом, породистая сучонка. Пусть пройдет ещё десяток метров, до во-он того дерева — вся откроется. Иди, иди, милая, ты и не подозреваешь, что этот бульвар уведет тебя в Вечность…