Пуля для бизнес-леди

— Очень, очень, Настенька! Я дал себе слово, что выживу и возвращусь к тебе.

— Бог мой, как же долго ты пропадал! Послушай, а как ты оказался на моей… на нашей даче?

Кушкин услышал её вопрос и подошел поближе:

— Господин майор изволили весьма умело перехватить меня на выходе из офиса и материализоваться из небытия, — чуть насмешливо объяснил он.

— Товарищ майор, — без обиды поправил его Уланов.

— Почему же ты не пришел прямо в мой офис? — удивилась Настя.

— Я не уверен, что за спиной у меня чисто, — объяснил Уланов.

«Он думал обо мне, о моей безопасности, мой мужчина», — Настя едва не заплакала от нежности.

— Анастасия Игнатьевна! — нарочито строго сказал Кушкин. — Ведите своего товарища майора в дом — пообнимались и пока хватит. Пора к столу.

Кушкин был в хорошем настроении, Уланов ему понравился ещё тогда, когда отлеживался, истыканный ножами.

Настя вместе с Улановым поднялись в дом и здесь её ждал второй сюрприз. На веранде был накрыт стол и возле него в кокетливых передничках хлопотали Элеонора и Нина.

— Конспираторши! — возмутилась Настя. — Все-все знали, кроме меня! Вы-то как здесь оказались, подруги?

— Приехали пораньше. Михаил Иванович так распорядился — чтобы все закупили и подготовились к прибытию госпожи генерального директора, — объяснила Элеонора.

— А кто остался в офисе? Бросили приемную? — Настя все-таки вспомнила, что жизнь продолжается и дела должны делаться.

— Там Артем, он парень смышленный, справится, — внес ясность Кушкин.

Он и поднял первый тост, на правах старшинства, как объяснил. Кушкин действительно был на парочку годков старше Уланова.

— Предлагаю поднять эту рюмку за возвращение хорошего человека Саши Уланова! Пусть счастье поселится в этом доме! Ты его заслужила, вымучила настасья Игнатьевна!

— Да мы никак не только возвращение Саши празднуем, но и свадебку играем? — оживленно спросила Эля. — В таком случае — «Горько!»

— Горько! — с энтузиазмом поддержала её Нина.

И Эля и Нина искренне радовались за свою давнюю подругу. В конце концов именно она определила их в жизни, вырвала из того болота, в котором они рисковали задохнуться-захлебнуться.

Уланов бережно поцеловал Настю, а она потребовала:

— Еще! И крепче!

Настя вся светилась от счастья.

Гости недолго посидели и распрощались. Настя их не задерживала.

Когда они остались вдвоем за столом, она спросила Уланова:

— Может быть, все-таки расскажешь, где пропадал, мой любимый? Что за Магию отомстил, я знаю… И одобряю. А дальше что?

Уланов неохотно — не очень приятно такое вспоминать — рассказал, что когда отправил тех троих мерзавцев к их Аллаху, из Чечни приехали другие… родственнички. Его выследили тогда, когда он уже был уверен, что опасность миновала. И пошел на квартирку, которую снимал, за своими вещами — офицерскими погонами и наградами. Там его ждали, он довольно поздно заметил засаду, но успел выхватить пистолет, стал отстреливаться. Они лупили из автоматов, он весь сосредоточился на том, чтобы не схватить свинцовую очередь, и прозевал момент, когда какой-то шустрик подобрался к нему сзади и оглушил. Очнулся в фургоне машины от тряски, его забросали ящиками и мешками с фруктами и зеленью.

— Дальше что? — с волнением спросила Настя. Ей все, что касалось Уланова, было необычайно важным.

— Дальше? Привезли в Чечню, в горы, бросили в подвал. Сразу не убили, чего-то ждали. Я потом понял, чего выжидают. Расчетливые подонки решили, что могут получить за меня неплохие деньги, ведь я танкист, редкая для них птица. И продали меня полевому командиру, проще говоря, главному бандиту в том районе, чтобы я был у него кем-то вроде инструктора, обучал его разбойников танковому делу. Пока в яме сидел, пока торговались, месяц шел за месяцем. Привезли в лагерь, стали требовать, чтобы обучал бородатых водить танки. Сделал вид, что смирился и… бежал. Поймали… Посадили на цепь и поскольку убедились, что я не сломаюсь, объявили: будут судить судом шариата. Ждали только какого-то главного старика из паломничества. Или чтобы я все-таки взмолился и смирился.

Снова бежал, прямо с цепью, спасибо, что только за одну руку приковали, а вторую руку и ноги оставили свободными. Я не сразу ушел от их лежбища, так как знал, у кого ключ от замка на цепи, выследил этого боевичка… Ему не повезло, а я вот здесь…

— Бедненький мой, — после долгого молчания проговорила Настя. — Сколько же ты вынес!

— Тоже удивляюсь. Правду говорят, что человек и сам не знает, что способен перетерпеть.

Уланов налил себе и Насте коньяк.

— Не пей! — остановила его Настя. — И я не буду. У меня к тебе есть просьба, Сашенька, майор Уланов. Сегодня нам надо быть трезвыми.

Они выпили чай, Настя решительно взяла Уланова за руку и повела по крутой лесенке на второй этаж, где была спальня. Она остановилась у кровати и, глядя на Уланова с бесконечной нежностью, спросила:

— Мне самой раздеваться или ты меня разденешь, мой храбрый офицер?

В постели она прижалась к нему и жарко, сбивчиво зашептала:

— Я тебе все сегодня разрешаю… Сашенька… Хочу мальчика… И чтобы был похожим на тебя… Ну, пожалуйста… Ох, родненький мой!..