Пуля для депутата

— Это еще не подземелье, — сказал Лопата, словно услышав мысли Карпова. — Это так — семечки! Подходы… Самые последние ходы. И сделаны хреново. Неглубоко, видишь? Вообще, все на скорую руку. Через пару лет начнет обваливаться потихоньку. А лет через десять нужен будет капитальный ремонт… Это все строили уже на излете застоя: абы как, чтобы галочку в ведомости поставить. Вот пониже ярус — там все посолиднее. Как-нибудь покажу…

«Если доживем», — мысленно закончил его речь Карпов.

— Все. Стой здесь! — Лопата остановил Карпова рукой. — Будем решетку рвать. Ты лучше ляг. Хотя заряд и точечный, а знаешь, всякое бывает. Да и давай сразу договоримся: по этим парням, охранникам то есть… По ним палить — только в самом крайнем случае. А то — мало ли что? Много ребят хороших сейчас в охрану пошли. Не от хорошей жизни… Так что — лучше как-то обойтись. Ну, уж если, конечно… — Лопата не договорил, кашлянул и полез вперед.

Он возился минут десять, прилаживая заряд к невидимой Карпову решетке.

— Ложись! — крикнул Михаил Романыч, неожиданно выбежав из темноты. Фонарик его почему-то был выключен, и Карпов отметил, что этот подземный фанат, судя по всему, видит в темноте не хуже кошки.

— Уши!.. — снова выкрикнул Лопата, падая рядом с Карповым. Но договорить не успел.

Карпову почудилось, что голова его разлетелась на две равные, аккуратные дольки под ударом невидимого колдуна. Грохот не ударил его, а как-то хлестнул, заставил зажмуриться, сжаться, подтянуть колени к подбородку. Он замер на полу тоннеля и пришел в себя только после того, как Лопата несколько раз хлопнул его по спине.

— Подъем! Пора за дело! Это только начало — ничего тут разлеживаться…

Карпов, после своей работы в милиции, считал себя человеком, хоть и немного, но искушенным в применении оружия. Но взрыв, устроенный Лопатой, не походил на действие гранаты, ни на подрыв динамитной шашки, ни на срабатывание порохового заряда.

— Что это было? — спросил он уже на бегу, с трудом поспевая в темноте за проворным толстяком.

— Пластит! — бросил тот на ходу. — Сними с предохранителя…

Карпову не нужно было объяснять, что именно он должен снять с предохранителя. «ТТ» с глушителем он уже держал в руке.

— Наверх! — Лопата выкрикивал приказания, уже ничуть не опасаясь, что его услышит кто-то посторонний.

Карпов увидел, что его гид полез вверх, цепляясь руками за железные скобы, торчащие из стены шахты. Анатолий отметил про себя что вокруг стало светлее, и фонарик не нужен уже не только Лопате, но и ему самому.

Лопата, поднявшись до самого люка и подперев плечами его крышку, отделяющую их от поверхности, на секунду замер, прислушиваясь. То же самое сделал и Карпов.

Над головами лазутчиков топали чьи-то сапоги, слышались невнятные голоса. Судя по этим звукам, взрыв, устроенный Лопатой, произвел в стане врага переполох — если и не панику, то по меньшей мере, замешательство.

— Ну, с Богом, — сказал Лопата. Сунул руку в небольшой рюкзачок, который висел у него не на спине, а на груди (так, чтобы удобно было извлекать на свет Божий его содержимое), и достал какой-то предмет — Карпов в полумраке не успел различить его контуры. Подняв плечами крышку люка, Лопата швырнул свое «орудие» наверх — туда, откуда доносился топот сапог.

Очередной взрыв едва не заставил Карпова разжать пальцы, вцепившиеся в скобы примитивной лесенки.

— Что это? — крикнул он Лопате.

Михаил Романыч уже вылез наружу.

— За мной! — рявкнул он, не ответив на вопрос.

«Неужели он вот так гранатами садит — вслепую? А сам говорил, чтобы не стреляли на поражение…» — Карпов выскочил из люка и постарался быстро осмотреться. Анатолий понял: они оказались в каком-то рабочем помещении больницы — не то в котельной, не то в прачечной. Вдоль стен располагались толстые трубы непонятного предназначения, в углу торчали конструкции, напоминающие бойлеры, мигали какие-то лампочки; откуда-то били струи пара. А еще он увидел четверых здоровенных парней в одинаковых черных костюмах, никак не увязывающихся с общим котельно-прачечным интерьером. Парни лежали рядышком на полу: трое из них шевелились, держась руками за головы, четвертый не подавал признаков жизни.

«Шумовая граната! — догадался Карпов. — Звуковой и световой шок…»

Лопата уже колотил своим ботинком по голове того из парней, который шевелился активнее остальных. Закончив с первым, Михаил Романыч двинул по разу другим охранникам, скорее для профилактики, нежели из-за реальной угрозы с их стороны.

— Вперед! Чего встал?! — крикнул он Карпову, который наблюдал за избиением и так уже полуживых врагов, стоя у открытого люка.

Они выскочили через единственную дверь в коридор. Карпов заметил, что в руках у Лопаты находится ни больше, ни меньше, как автомат «Узи».

«Неплохо живут трофейщики!» — успел подумать он. И тут грохот выстрелов заставил его прервать отвлеченные размышления.

Лопата упал на пол, перекатился и выпустил в ту сторону, откуда раздались выстрелы, стрекочущую, частую очередь.

— Вперед! — снова закричал он — и рванул бегом так, словно точно знал, куда им нужно попасть.