Пуля для любимого

— Хорошо, давай с самого утра и сходим, — покладисто кивнула Настя. — Ох, сколько хлопот с этим переездом будет! Обидно, что ради каких-то шести месяцев придется столько возиться со всем барахлом.

— Ладно тебе, — отмахнулся Игорь. — Какое там у нас барахло?

— Это так только кажется, пока до переезда не дойдет. Учти, будешь мне помогать укладываться, и никаких ссылок на дела!

— Есть, командир! — шутливо козырнул Игорь.

На следующий день Настя подписала Игорю новую доверенность на право распоряжения квартирой от ее имени, а потом отправилась к матери, взяв с собой Никиту. Ей почему-то не хотелось оставлять его у Алевтины Григорьевны.

Она готовилась к нелегкому разговору, но все обернулось иначе. Они с Игорем еще вчера вечером договорились о том, что не стоит сообщать Елене Павловне об истинном положении дел. Настя, собственно говоря, не была против этого. Ей было бы очень сложно объяснить матери то, в чем она и сама не слишком-то хорошо разбиралась. Поэтому решено было не посвящать Елену Павловну в подробности истории с залогом Настиной квартиры. В общем-то мать не имела к этой квартире никакого отношения, она досталась Насте от отца, вернее, от давным-давно умершего деда, которого она совершенно не помнила.

Елена Павловна, как обычно, была рада появлению дочери с внуком и стала немедленно усаживать их за стол. Настя не отказывалась. С утра они с Игорем проспали, и пришлось спешно одеваться и бежать к нотариусу без завтрака — у Игоря опять были какие-то срочные дела. Никиту она на час оставила одного и, вернувшись, попыталась покормить его, но он был не в настроении и капризничал. А теперь у Насти уже начало сосать под ложечкой, да и Никитка с удовольствием уселся за стол в ожидании еды.

— Вот молодцы какие, что зашли. Я как раз с утра пирожков напекла, есть чем вас угостить. Вот, Настенька, с картошкой, это — с капустой, а вон в той тарелке — сладкие. Подожди, Никуша, я тебе сейчас положу. Да сам, сам, знаю, что ты мужичок самостоятельный. На вот тебе тарелочку, вот пирожок, и ешь сам, как большой.

— Я большой! — подтвердил Никита, хватая с тарелки пирожок и немедленно роняя его на пол.

— Ну как не большой! Конечно, большой. Только иди к бабе на руки, я тебя давно не видела, соскучилась, — приговаривала Елена Павловна, пересаживая внука к себе на колени и разламывая для него новый пирожок. Никита хотел было возмутиться таким покушением на его самостоятельность, но отвлекся на вкусный пирожок и, видимо, решил не спорить.

— Настя, а ты чего сидишь, как в гостях? Давай-ка, дочка, чай наливай да пирожки пробуй. Вроде удачные получились. Вот с капустой и грибами, твои любимые, — продолжала хлопотать Елена Павловна.

Насте стало как-то неловко обманывать мать, но еще хуже было бы сейчас начать рассказывать про финансовые дела Игоря. Нет, уж лучше сказать, как они договорились. Так проще, да и маме беспокойства меньше. Как любил говорить Игорь: «Чего не знаешь, о том голова не болит».

— Очень вкусно, — похвалила она пирожки. — Мам, я вообще-то, честно говоря, не просто так пришла, у меня к тебе разговор есть.

— Что-то случилось? — тут же встревожилась Елена Павловна. Она не имела ни малейшего понятия о делах Игоря, но, с тех пор как тот ударился в коммерцию, постоянно чего-то боялась, ждала каких-нибудь неприятностей. Кроме того, ей совершенно не нравилось, как и родителям Игоря, то, что парень бросил институт. Семью, конечно, кормить надо, но ведь от его коммерции никаких денег не видно, с копейки на копейку перебиваются.

— Нет-нет, мама, у нас ничего не случилось, — поспешила успокоить ее Настя и, увидев тревогу матери, твердо решила не говорить ей правды, иначе та вообще с ума сойдет от беспокойства. Вечно ей какие-то ужасы мерещатся. — Просто я вот что думаю… Цены-то все растут, жить все тяжелее. Игорь не может пока с магазина денег брать, сколько нужно, им все в дело вкладывать приходится. На мою зарплату, сама понимаешь, какая жизнь. Вот я и подумала: может, нам квартиру мою пока в аренду сдавать? Хоть какие-то деньги будут. Вот если бы было где пожить…

— Как это — где? — удивилась Елена Павловна. — Я одна в двух комнатах, здесь и живите, если хотите. Это ты, Настя, неплохо придумала, с деньгами хоть немного полегче будет.

— Ой, мамуля, ты у меня золото! — Настя, вскочив, звонко чмокнула мать в щеку. Никита, потревоженный этим, с неодобрением покосился на нее, не выпуская из рук замусоленную половинку пирожка, и вновь с увлечением вернулся к своему занятию.

— Ладно, ладно, не скачи — ребенка напугаешь, — добродушно заворчала на Настю мать. — Ты мне лучше вот что скажи: у Игоря твоего совсем дела не идут? С деньгами-то, я вижу, просто беда у вас?

— Ну, мама, — махнула рукой Настя, — я же тебе только что сказала… Ну не могут они сейчас много с магазина брать, им развиваться надо. Нужно просто потерпеть еще немного. Вот и все.

— Да уж, немного… Ох, Настя, раз уж у Игоря не идет это дело, бросил бы он лучше все это да в институте восстановился, образование получил… А то что же получается — болтается он, ни то ни се.