Пуля для невесты. На карусели чувств (СИ)

Неизвестно как Ада могла отреагировать — реши я действовать иначе. Добыть нужную информацию упорством или хитростью. Ведь понятно же, что для ее пользы… Но недаром в народе говорят про то, куда ведут благие намерения…

Испытывать судьбу не хотелось. К тому же не так часто у меня налаживались хорошие, дружественные отношения, чтобы так легко ими разбрасываться. Поэтому я подыграла и собралась давить свое любопытство до того времени, пока Ада сама не захочет открыть мне остальные детали этой запутанной истории.

— Несварение — последнее, что я хотела бы получить в придачу к похмелью.

Девушка благодарно улыбнулась. Мы приступили к позднему завтраку. Я уже и не удивлялась, что любая еда, приготовленная Адой, казалась даром богов. Даже такое банальное и простое блюдо, как омлет.

Неловкого молчания не наблюдалось. Честно сказать, я боялась, что наше общение с Адой носило временный характер и закончилось попыткой забыться в алкоголе. Обрадовалась, что ошиблась. Видимо, не только я в этом доме… нуждалась в друзьях.

После завтрака я собиралась отыскать Петра. Все же беспокойство за его здоровье никуда не делось. Ада подсказала — дворецкий до сих пор находился в лаборатории Иллариона. И все еще… не приходил в сознание. Это настораживало.

С девушкой мы распрощались на первом этаже у главной лестницы. Как я ни пыталась ее уговорить составить мне компанию, брюнетка была непреклонна. С гордо поднятой головой она ушла в сторону кухни, отказавшись даже нос показать в лабораторию, куда я поспешила наведаться.

С каждым разом, когда спускалась в «царство» Иллариона, все меньше обращала внимания на резкий запах химсредств, слепящую белизну окружающего и мертвую тишину вокруг. Видимо, я уже привыкала к любым условиям или неожиданностям.

Сейчас же, подгоняемая в спину волнением с любопытством, вообще не разбирала дороги. Лишь бы поскорее добраться до знакомой белой двери и собственными глазами убедиться, что все по-прежнему в порядке.

Ученого я нашла там, где и видела в последний раз. За столом с реактивами.

Илларион сидел со слишком прямой спиной, словно проглотил жердь, и сосредоточенно что-то писал в блокнот, периодически встряхивая желтую субстанцию в прозрачной колбе. Казалось, что мужчина провел с баночками-скляночками, не отвлекаясь ни на что, как минимум сутки.

Растрепанный вид, покрасневшие от усталости глаза, резкие, нервные движения — все это говорило не в пользу обычного спокойствия Иллариона. И хоть как сильно мне до этого хотелось уколоть мужчину, мелко «отомстив» за плохое настроение Ады, но… Едва войдя в лабораторию сразу поняла — ученый и так, мягко говоря, не в форме. В причины подобного состояния даже мысленно вдаваться не стала. Мужчины для меня до сих пор воспринимались сложнее, чем китайская грамота. И если последнюю была возможность изучить за всю жизнь при должном желании и стремлении к знаниям, то полностью понять мужчин, их поступки и мотивы — нет. Всего времени жизни не хватит, чтобы разобраться, что движет сильными мира сего. Впрочем, как и им никогда не понять, чем живут женщины. Таков закон природы.

Первым делом я направилась к кушетке, где прикрытый по пояс простыней, лежал Петр.

— Мартышка? — нахмурился Илларион, словно только что заметил посторонних в «святая святых». Хотя немногим ранее уже проследил за мной откровенно «пустым» взглядом. — Все-таки пришла.

Мимоходом кивнув, не став тратить время на расшаркивания в приветствиях, я сосредоточила все внимание на дворецком.

— Как он? — задала ужасно банальный и глупый вопрос.

Почему глупый? Так, судя по одному виду Петра, я без знаний медицины могла утверждать, что мужчине явно совсем не хорошо.

Дворецкий выглядел неспокойным. К пугающей бледности его кожи прибавилась мертвецкая синева. Толстые жгуты вен, что проступили ближе к поверхности, придавали виду мужчины ощутимой жути.

Илларион опроверг мои ожидания и не стал острить.

— В горячке.

Тяжело сглотнув, я сцепила мгновенно похолодевшие руки в замок. Перед глазами резко всплыла картина из моего далекого прошлого. Еще времен младшей школы. Тогда я время от времени не считалась откровенным изгоем и, не обижаясь на игнорирование или дразнилки одноклассников, следовала за ними. Как овца за стадом.

После занятий большинство ребят любило собираться в «садике» через два двора от школы. Трехэтажный недострой, что зиял черными дырами вместо окон и дверей, так и не стал детским садиком, как задумывалось. Но детей от мала и до велика притягивал к себе, словно магнитом.

И компания ребят и девчонок из моего класса не стала исключением. Что мы там делали лишних два-три часа после занятий? Лично я — ничего. Выступала в роли простого наблюдателя, человека-невидимки. Девчонки же поддерживали ребят, которые уже тогда старались покрасоваться перед ними. Проявляли чудеса ловкости и смелости, взбираясь на крышу «садика» по недостроенным ступеням или выступам на стене.