Пуля для невесты. На карусели чувств (СИ)

— Не надо было мне задавать тот глупый вопрос, — закусила губу Ада. — А еще говорят, что любопытство не порок… Врут!

— Это как вещь что ли? — не унималась я. — Бесправная, послушная кукла? Я правильно тебя понимаю, Адочка?

— Девочка моя, не кипятись. В этой ситуации для тебя намного больше плюсов, чем минусов. Во-первых, защита. Во-вторых, забота о любых твоих нуждах. В-третьих, верность. И, скажу тебе, это совсем не пустяковая вещь! — брюнетка громко сглотнула, точно боялась поперхнуться словами, и вновь зачастила: — К тому же ты совсем не знаешь наших законов. То, что в человеческом мире из ряда вон — у нас в порядке вещей.

Если она преследовала цель таким образом меня успокоить, то признаюсь честно — не вышло. От слова «совсем».

— Я убью его.

— Зачем же так категорично? — вскинула брови Ада. — Может, поначалу лучше поговорить, а потом уже, если что, браться за томагавк войны?

— Я. Убью. Его.

И как я раньше не догадалась? Покончить с Егором самой, не дожидаясь нападения эфемерных врагов, — и все проблемы, как ветром сдует! Гениально же! Можно будет вернуться к нормальной, с большой буквы «н», жизни!

— Если бы Егор не разбил зеркало старой божественной перечницы и не подхватил проклятье, как насморк, то я бы первая встала на твою сторону, — заявила брюнетка. — Он не имел права решать такое без твоего на то согласия.

Вот! Наконец истина пробилась во всеуслышание!

— Но так как проклятье Гекаты ослабляет истинную связь носителя со второй сущностью и, гипотетически, Егор вовсе может не знать, о решении части себя, то…

Я наградила Аду недобрым взглядом.

— Гипотетически, — с нажимом повторила подруга. — Поэтому я не дам тебе наломать дров. Да еще и в присутствии стольких существ из разных кланов! Одно неловкое движение — и удар придется не только по тебе, но и по всему ордену, раз уж глава взялся отвечать за твое благополучие.

На то, что Егор мог не знать о действиях себя же, пусть и называемого пафосно стражем, я смотрела с великим скепсисом. Но пыл поубавила. Сейчас выяснять отношения было неуместно. Все же причина, по которой мы здесь собрались, более чем серьезная.

Я подавила раздражение, дабы проявить должное уважение к умершим. Аде же, что продолжала с нескрываемым беспокойством вглядываться в мое лицо, будто надеялась прочитать на лбу бегущую строку о моих намерениях, просто кивнула. Мол, согласна я на «поговорить». Правда, о том, что это «поговорить» пройдет на моих условиях и с особым пристрастием, уточнять не стала.

Разговор как-то сам собой сошел на нет. Лично мне и сказать было нечего, и так всевозможные мысли не давали покоя. Поэтому я просто переключилась в режим «разглядывания» происходящего.

Существа все прибывали. Такого разнообразия внешности я не видела нигде! Представители человеческих субкультур явно завистливо курят в сторонке по сравнению с набором клыков, шипов, крыльев, рогов, всевозможных ядовитых оттенков кожи, каким существ наградила матушка-природа.

К Егору то и дело кто-то подходил для личного разговора. С моего расстояния слов было не разобрать, да и мимику особо не разглядеть — выражение лица скрывала тень от капюшона. Очень удобно, скажу я вам, для маскировки! Любопытствующие явно могут помереть от недостатка информации.

Не то чтобы я глаз не спускала с мужчины… С чего бы мне замирать от ревности каждый раз, как возле главы начинала крутиться очередная зеленокожая или лилововолосая дамочка?!

Всему причиной — простое любопытство! Да!

Но появление горячо любимой сестрицы Егора я заметила. Краем глаза, да. И то, как рыжая висла на брате, улыбаясь не прореженным комплектом зубов, раздавая кокетливые взгляды направо и налево, тоже заметила. Клянусь, невзначай! Вообще вскользь. Ведь делать мне нечего, только пристально следить за общением главы ордена существ!

Когда небо потемнело настолько, что стало напоминать чернильную кляксу с россыпью мелких блесток-звезд, ритуал прощания начался.

Существа замерли в молчании.

Егор приблизился почти вплотную к цветочному ложу воинов и вскинул руки, словно в молитве. Звуки, казалось бы, полились из него бурным, холодным потоком. Я сразу усекла — не понимаю ни единого слова. Но этот чужеродный язык звучал настолько красиво, торжественно и мощно, что завораживал, насыщал воздух магией, магнитом притягивал все внимание вокруг. И я, если верить ощущениям, захлебывалась силой, что исходила от гортанных, распевных звуков. Возможно, даже и не дышала. Едва ли я помнила в тот момент, как правильно это делать.

Слова, произнесенные Егором, только слетали с его губ, как принимались жить собственной жизнью. Невидимые, они словно повисали в воздухе, делая его насыщеннее, резче, пронзительней и холоднее. Настолько, что в носу щекотало.