Пуля для полпреда

– Тогда вам, наверное, лучше обратится к аналитикам, в МВД, я уж не говорю про ФСБ, есть соответствующие отделы. Там сидят люди не чета мне, к тому же они обладают более полной информацией.

– Дело в том, Дмитрий, что эти люди сидят в Москве.

– А мы с вами – в боулинге. В обладминистрации и в аппарате представителя президента тоже есть весьма квалифицированные специалисты.

Ранняя, не по годам, мудрость сопровождается ранним занудством, сформулировал Турецкий максиму.

– Вы телевизор сегодня смотрели, Дмитрий?

– Это вы, что ли, Соловьева взбесили?! Поздравляю, Александр Борисович! Беру все свои слова назад. Спрашивайте.

– Вы не любите Соловьева?

– За что мне его любить? Не в том дело, я недооценил масштаб вашей личности и ваших свершений. Приношу свои извинения.

– Приняты. Я могу рассчитывать, что наш разговор останется строго конфиденциальным?

– Да. Если никто не догадается, что мы встречались.

– Не должны. Собственно, я не собираюсь открывать вам никаких служебных тайн, но я думаю, что мои соображения по делу кое для кого представляют очень большой интерес. Самое обидное, я не могу понять – для кого.

– Да-да, я вас слушаю, – с важным видом закивал Голик.

– Шестого мая, в день гибели Вершинина, могли погибнуть и Соловьев, и Шангин, и Бутыгин.

– При чем здесь Шангин?

– Он принимал участие в совете директоров медеплавильного комбината и тоже был в тот день здесь, в Златогорске, правда, прилетел уже после смерти Вершинина.

– Да, вспомнил.

– Предположим, смерть Вершинина не была случайной.

– У вас есть веские основания так полагать?! – перебил «важняка» Дмитрий.

– Веских нет. Я отрабатываю все версии, в том числе самые невероятные. С вами я обсуждаю как раз такую. Итак, предположим, только предположим: смерть Вершинина не была случайной. А если и случайной, то это не та случайность, о которой все знают. Он попал в ловушку, подготовленную для другого. Меня интересует, кто из четверки Вершинин – Шангин – Бутыгин – Соловьев имел достаточно веские мотивы, чтобы желать другому смерти.

Голик долго крутил головой и жевал губами.

– Да, – наконец выдавил он,– однако, вопрос. Давайте попробуем локализовать проблему.

– Давайте. Как?

– Скажите, много ли деятелей такого уровня, как Вершинин, погибли в нашей стране за последние десятилетия от рук убийцы?

– Ну… Киров, больше мне ничего на ум не приходит.

– Мне тоже. Давайте сузим круг – после смерти отца народов?

– После 1953 года – никто. К чему вы клоните?

– А вы разве не видите?

– Нет.

– Вы не будете оспаривать, что номенклатурные работники столь высокого ранга составляют особую касту и в своей деятельности руководствуются ее неписаными законами?

– Не стану.

– Значит, вам, Александр Борисович, придется признать: эти люди друг друга не убивают.

Турецкий отодвинул бокал и недовольно поморщился:

– Вы опять меня разочаровываете, Дмитрий.

– Почему?

– А много ли деятелей калибра Вершинина погибли в результате несчастного случая?

– Никто, по-моему. А вообще, нет. Машеров. При Брежневе был первым секретарем белорусского ЦК. Погиб, кажется, в 1980-м в автомобильной катастрофе.

– Спасибо за историческую справку. Короче говоря, исторические параллели, как вы видите, не проходят. Придумайте что-нибудь другое.

– В таком случае, Александр Борисович, вы обязаны подозревать всех четверых. Не говоря уже, что Вершинин не был особо дружен с прочими губернаторами, не только с Соловьевым. Мне он казался человеком абсолютно непригодным для публичной политики. Вершинин был типичный кабинетный работник. У нас любят говорить «крепкий хозяйственник», то есть человек, крепко разбирающийся в нашем экономическом бардаке и понятия не имеющий об экономическом порядке, поэтому способный только бардак и поддерживать. А Вершинин был «крепкий аппаратчик».

– Давайте составим схему, – предложил Турецкий, – кто кого и за что.

– Пожалуйста! – Голик оторвал от своего «Байкала» этикетку, достал из внутреннего кармана ручку и принялся чертить.

Конфликтующие стороны, Суть конфликта

Вершинин – Бутыгин, Борьба за пост председателя совета директоров медеплавильного комбината

Бутыгин – Соловьев, То же + подспудная борьба за победу на будущих губернаторских выборах

Соловьев – Вершинин, Положение лидирующей политической фигуры в регионе

И еще каждый из перечисленных в принципе мог убрать соперника в качестве превентивной меры, если знал о подготовке им покушения, но не мог по какой-либо причине противодействовать иным способом.

Турецкий аккуратно сложил исписанную этикетку и спрятал в бумажник.

– Схема хорошая, Дмитрий. Я согласен с каждым ее пунктом, более того: я сам составил точно такую же, только что не занес на бумагу. Но именно поэтому ее ценность невелика для меня. Я ждал, что вы скажете что-нибудь новое, и не хотел вас подталкивать ни в какую сторону. Теперь я вынужден сделать это. В прошлый раз вы говорили об олигархах… – Голик замахал рукой, призывая Турецкого остановиться.