Пуля из дамасской стали

Мальчишка выглянул из-под машины, пулей метнулся в кусты и в момент исчез где-то за руинами домов. Тем временем Рамис и Ахмад, поднимаясь по крутой лесенке трапа, затеяли притворную потасовку. Они якобы спорили, кто должен взобраться первым. Остальные тут же включились в игру, тоже начали толкаться и кричать, каждый о своем.

– Ой, у меня все болит! – схватившись за живот обеими руками, кричал один из мальчишек. – Ой-ей-ей! Я сейчас умру от боли!

– Ой, нога! Ой, ходить не могу! – стенал другой.

С трясущейся от злости физиономией верзила, стоявший в оцеплении, схватил его за шиворот, поднял, поднес к горлу мальчика длинный острый нож и заорал:

– Эй, больные!.. Хотите, я сейчас перережу ему глотку? Да? Нет? Тогда полезайте, да живее. А то плохо будет всем.

Дети испугались, притихли и стали подниматься в кузов. В этот момент со стороны базарной площади донесся громкий звон.

Обычно такой сигнал подавали в селениях во время пожара. Бандиты заметно занервничали. Нет, местных жителей они не боялись, но им не нужны были лишние свидетели. Не убивать же средь бела дня всех подряд! Да и удастся ли это?

Разъяренный бритоголовый тип выскочил на улицу.

– Что здесь происходит? – брызжа слюной, заорал он на своих подручных.

– Это, наверное, тот чертов мальчишка! – сообразил верзила с ножом. – Когда же он успел смыться?

– Идиоты! А вы быстро садитесь! Монашки тоже в кузов. Стоп! А все ли на месте? Здесь есть девчонка по имени Дана? Я спрашиваю, Дана здесь есть?

– Нет, она куда-то подевалась, – пролепетала сестра Марьям, выглянув из-под тента.

Бритоголовый тип выкрикнул что-то нечленораздельное, затопал ногами, навел на монахиню пистолет и злобно пролаял:

– Если через пять минут ты не приведешь ее сюда, то я прострелю твою башку! Быстро иди и не забывай, что я тебе сказал!

– Да, конечно!.. – дрожа от страха, закивала та, на подгибающихся ногах спускаясь из машины.

В этот момент в отдалении помимо гула набата послышались чьи-то голоса. К детдому спешили люди.

– Что здесь происходит?! – кричала какая-то женщина в черном платье и белом платке, остановившаяся в некотором отдалении от бандитов.

Следом за ней подбежали еще несколько местных жительниц. Чуть поодаль степенно шествовали трое стариков.

– Чего вам надо от детей? Вы зачем сюда приехали?! – требовательно кричали женщины.

Бандиты нервно озирались по сторонам. Они понимали, что если им придется открывать огонь, пусть даже над головами людей, то это в недалекой перспективе может грозить более чем серьезными последствиями. Чтобы откупиться от общественного мнения, большие боссы принесут в жертву именно их.

Тем временем сестра Марьям бегала по территории и жалобно ныла:

– Дана! Девочка моя! Пожалей меня! Выйди ко мне, умоляю тебя!..

– Да здесь я! – Дана вышла из беседки, где, судя по всему, пряталась под лавкой.

– Вот и замечательно! – Бритоголовый тип улыбнулся и мотнул пистолетом в сторону машины. – На посадку! Эй, Абдулазиз, запускай мотор. Ну, кажется, все…

Поигрывая пистолетом, он с самодовольной улыбочкой направился к спецназовцам, которых взяли на прицел два его автоматчика.

– Сейчас птенчиков увезут, и я займусь вами, – зловеще пообещал он и недовольно крикнул шоферу: – Абдулазиз, ты чего там копаешься?

– Мистер Хэнкс, она не заводится! – донеслось от машины.

– Это твой щенок что-то там напакостил? – Бритоголовый тип вновь побагровел.

– Он не щенок. – Сашка вызывающе усмехнулся. – Это настоящий мужчина, хоть еще и совсем маленький. А вот ты, поганец, – уже конченый шакал!

Почерневший от ярости мистер Хэнкс разинул рот, чтобы что-то сказать в ответ, как неожиданно где-то за стеной раздалось тарахтение мотоциклетного двигателя. Бандиты, державшие спецназовцев на мушке, всего на мгновение скосили глаза в ту сторону. Десантники заметили это и бесшумными тенями молниеносно ринулись на них. Бандиты нажали на гашетки. Володька Плужников схватился за простреленную руку, Федьку пуля полоснула по ноге.

В стихийном месиве человеческих тел, схлестнувшихся в яростной схватке, отморозкам выжить было не дано. За пару секунд их шейные позвонки были изломаны, и бандиты тряпочными манекенами остались валяться без движения. Почти одновременно за ограждением тоже началась автоматная стрельба.

Мистер Хэнкс опомнился, вскинул руку с пистолетом и, не разбирая, кто перед ним – свои или спецназовцы, открыл лихорадочный огонь. Ему тут же коротко ответил автомат, подхваченный Серегой Приберегиным. Бритоголовый тип, прошитый тремя пулями по линии диафрагмы, рухнул навзничь. Пуча глаза и мучительно выгибаясь, он хватал руками пучки травы, сдавленно мычал и дергал ногами.

– Володька, ты как? – кидаясь к Плужникову, с беспокойством спросил Серега.

– Да я ничего! – сказал тот, зажал рану ладонью и замотал головой. – Лучше глянь, что там с Саньком!..

– Твою дивизию! – яростно выкрикнул Приберегин, увидев Журбина, лежащего лицом вниз с кровавым пятном, расплывающимся на спине.