Пуля из прошлого

– А вы обратили внимание на то, почему этот безработный полубомж оказался в этом кафе? Почему? Он плохо одет, нигде не работает, у него даже не было с собой ни денег, ни сотового телефона. Мужичонка явно сильно пьющий, последний суп без соли доедает! А кафе, заметьте, весьма неплохого уровня. Не ресторан, конечно, но достаточно приличное, чтобы его посещали такие люди, как иностранка с пастором и чиновник госдепартамента столицы. Почему там оказался этот человек, почему?

Орлов и Крячко молчали, переваривая услышанное.

– Дальше, – продолжал Гуров, чуть успокоившись и снизив децибелы. – Почему он сидел рядом с репортером? Они разного возраста, разных социальных слоев – о чем им вести беседу?

– Они могли и не быть знакомы, – вставил Крячко.

– Могли, конечно! Но почему тогда репортер Артемов сел с ним за один столик? Ведь внешне Костырев имел вид довольно сомнительный. Правда, заметно, что он привел себя в порядок, даже побрился, но все равно! Ведь в кафе было много других свободных мест – зачем журналисту понадобилось садиться именно с Костыревым?

– Может быть, Костырев к нему подсел, – продолжал высказывать предположения Крячко.

– А зачем он вообще туда приперся, этот Костырев? – снова с нажимом спросил Гуров. – Без денег, заметь. На что он рассчитывал? На милостыню? Да его тогда из кафе сразу спровадили бы.

Орлов, нахмурившись, слушал.

– Я понял! – возбужденно воскликнул Крячко. – Все просто! Репортер писал статью о бомжах! Ну, или о сильно пьющих людях… Поэтому пригласил этого Костырева и пообещал заплатить за его обед.

– Допустим, – кивнул Гуров. – Допустим, что так и было, тем более что выглядит и впрямь правдоподобно, и я сам об этом думал. Но тут выходит одна нестыковочка. Где тогда у репортера камера? Или, на худой конец, фотоаппарат? Блокнот, ручка, в конце концов… Почему у него при себе ничего этого нет? Почему у него найдено только журналистское удостоверение? Как он собирался готовить репортаж с пустыми руками?

Гуров говорил очень эмоционально, что, вообще-то, было ему не свойственно. Он словно выплескивал мысли, накопившиеся у него за какое-то время, и Орлов подумал, что Лев, наверное, и дома размышлял над этим делом. Может быть, даже до глубокой ночи. Он знал: если Гуров чем-то заинтересовался, будет ломать голову, пока не найдет ключ к разгадке. И зря Орлов вчера подумал, что Крячко с Гуровым только и мечтают о том, как бы поскорее уехать домой со службы и выбросить из головы все дела. Оба они любили свою работу, бывшую порой совсем неблагодарной, и генерал-лейтенант в который раз убедился, что зря порой грешит на своих сыщиков. Правда, он все равно был убежден, что убийство в кафе произошло из-за чьей-то важной фигуры, но сейчас был рад, что Лев думает о деле постоянно, и слушал его не без интереса.

– А действительно, – медленно произнес Крячко, запуская ладонь в свою нестриженую шевелюру, – мы как-то упустили это из виду…

– Я поначалу – тоже, но просто потому, что пострадавших было слишком много. Глаза, что называется, разбегались, – признался Гуров. – Теперь же, более-менее разобравшись, я считаю правильным проверить Костырева и Артемова. Были ли они знакомы?

– Лева, – подавив вздох, сказал Орлов, – я рад, что ты работаешь. И даже прошу у тебя прощения за сказанные вгорячах слова. Но я тебя прошу, подумай еще! Не может быть, чтобы этот пьющий человек был тут при делах. Кому нужен сильно пьющий человек, без денег и даже сотового телефона? Это нелогично, Лева.

– Нелогично, – согласился Гуров. – Но в этом деле вообще много нелогичных вещей. Не стану сейчас их все пересказывать, просто хочу проверить этот вариант.

– И как ты собираешься его проверять? – спросил Крячко. – С чего начинать?

– А вот давай мы с тобой сейчас съездим в редакцию, где работал Артемов, и спросим, над каким материалом он трудился в последнее время. Если действительно писал статью об алкоголиках или людях с трудной судьбой, значит, тут все можно считать ясным – они встречались с Костыревым по делам. Правда, остается непонятным, где его камера и прочие причиндалы, но, возможно, как раз в редакции нам дадут ответ и на этот вопрос. Словом, как ни крути, а в редакцию ехать придется.

– Поехали! – Станислав быстро поднялся с кресла.

– Ох, блин! – прозвучал в спину сыщикам глубокий вздох. – Нет бы Богатенко заняться всерьез или, на худой конец, немкой с ее попами, а они…

Редакция газеты «Вестник» размещалась на седьмом этаже восемнадцатиэтажной башни. На входе у Гурова и Крячко потребовали пропуск, но молча предъявленные удостоверения полковников вполне удовлетворили пожилую женщину сурового вида. Гуров с Крячко прошли к лифту, и, пока он вез их на седьмой этаж, Лев сказал:

– Хорошо бы пообщаться не только с его шефом, но и со всей журналистской братией. Это народ шустрый, они обычно много чего знают.

– Или не знают, но наговорят с три короба, – тут же откомментировал Крячко. – Честно говоря, не люблю я эту братию! Вспомни, Лева, сколько мы из-за них натерпелись за годы службы?

– Ну, не все журналисты одинаковы, – возразил Гуров.