Пуля калибра 7,92

Но день прошёл спокойно. Обе кухни – и своя, штатная, и трофейная – расположились в километре позади траншеи, в глубоком овраге. Кашевары во главе со старшиной прибывали два раза в день, привязывали на опушке леса своих лошадей, стучали разводными черпаками по откинутым крышкам котлов, и тотчас возле них образовывалась очередь. Все уже знали установленный старшиной порядок: из штатного котла кашу получали первый и второй взводы; из трофейной немецкой – третий и четвёртый; пулемётные расчёты и бронебойщики харчевались из котла того взвода, который они на тот момент поддерживали.

Утренняя кормёжка прошла тихо-спокойно. А вот когда началась вечерняя раздача, случился небольшой казус. Второй взвод имел четыре ручных пулемёта: два положенных по штату «дегтяря» и два трофейных чешской конструкции. Пока хватало патронов, взвод их не бросал. Нелюбинцы осёдлывали дорогу. Два отделения окопались слева от просёлка, два справа. И поэтому их усилили станковым пулемётом «максим», расчёт которого отрыл и основную, и запасные позиции позади траншеи. Одна из запасных была отрыта по фронту соседнего, третьего взвода. И эта позиция, как оказалось во время вечерней раздачи лапши, густо заправленной американской тушёнкой, относилась уже к фронту другого котла…

Первым номером «максима», прикрывавшего правый фланг взвода Нелюбина, был в недавнем прошлом сержант трофейной команды Поперечный. В штрафную роту он прибыл месяц назад. Осуждён, как и все трофейщики, за мародёрство. Как он попал в ту команду, неясно. Но пулемётчиком он оказался хорошим. Материальную часть знал не хуже опытного оружейника. «Максим» всегда ухожен, вычищен, смазан. Работал как часы. Ленты в коробках сложены аккуратными волнами. Пулемёт вне боя укрыт на дне окопа трофейной плащ-палаткой. Со всеми неисправностями оружия, будь то простая в обращении мосинская винтовка, автомат ППШ или какая-нибудь трофейная диковинка вроде чешских пулемётов магазинного типа, которые заряжались сверху, шли к Поперечному. Специально для этого он завёл инструментальный ящик – плоскую алюминиевую патронную коробку от немецкого МГ – и носил её повсюду с собой. То пристраивал где-нибудь на повозке в ротном обозе, то поручал кому-нибудь, кто повыносливей, из своего расчёта. За магарыч, за пару нового белья или портянок Поперечный мог изготовить красивый и удобный мундштук или наборную рукоятку для ножа. Взятую работу выполнял быстро. Однажды на спор, за одну ночь, из автомобильной рессоры выточил для сержанта из третьего взвода нож с эбонитовой рукояткой и прочным медным темляком. Не спал, даже не курил, чтобы успеть до утренней поверки. Успел. Благодаря своей мастеровитости Поперечный всегда имел в кармане горбушку хлеба, а во фляжке, спрятанной в вещмешке, плескался глоток самогона или трофейного шнапса. Отчасти по той же причине за ним во взводе закрепилось прозвище Свои Не Курю. Поперечный всегда всем был нужен, и каждый боец всегда развязывал перед ним свой кисет и бросал на согнутый лоточком клочок газетной бумаги пару щедрых щепотей махорки. И вот кухня подъехала, кашевары откинули крышки котлов. Расчёт Поперечного ближе всех оказался к дороге и потому сразу занял очередь к котлу первого и второго взводов. Быстро очистив свои котелки, пулемётчики тут же растворились в очереди к другому котлу, трофейному.

– Эй, Свои Не Курю! Ты ж со своей бригадой уже в первом взводе пайку получил! – И повар захлопнул крышку, обдав расчёт Поперечного густым духом лапши, заправленной «вторым фронтом».

Второй номер и подносчик пристыженно понурили головы.

– Облом, командир…

– Пойдём, Коля, лучше у Ривкина добавы попросим.

– Погодите, ребята, – шевельнул плечом Поперечный, глядя по сторонам и изучая местность. – Стойте, где стоите. Мы ещё свои законные не получили.

Кашевар Гребёнкин, круглый коротыш в засаленном переднике, возвышался над ним, стоя на площадке над котлом. Он курил трофейную сигарету и победно улыбался. Конечно, с одной стороны, Гребёнкин прав, и крышку котла перед расчётом Поперечного он захлопнул с полным основанием. Но, с другой стороны, к нему подошли пулемётчики, по которым в бою весь огонь и которые своим огнём многих спасают от смерти и зачастую решают исход дела. К тому же одна из их позиций, пусть запасная, но всё же находится за спиной левого фланга третьего взвода. И любой кашевар не пожалел бы пулемётчикам трёх черпаков с самого дна котла, где обычно собираются самые крупные куски мяса. Но не Гребёнкин.