Пуля-квант

Я подбросил контейнер, поймал за сплюснутый ко­нец - легкий. Прикинул размер первого отделения… Да, никаких сомнений, контейнер войдет в нишу прием­ника на коробе. Второе отделение задраено свинцовым стеклом. И зачем оно надо… Будто при пуске ГСК кто-то будет наблюдать за процессом, стоя перед установ­кой. Даже помешанный на успехе предприятия Григоро­вич не стал бы этого делать. Вполне возможно, спектр излучения желеобразной массы как-то влияет на про­цессы в ГСК. Направляет скрученную в пучок энергию в тело установки. Да, точно! Не зря руководитель сек­тора обозвал ГСК зарядником. Сплюснутый кончик - я пригляделся - имеет слабый выступ, зацеп, по схе­ме его захватит пластина, которая при включении уста­новки раскалится до нескольких тысяч градусов. Под действием температуры узкая полоска пластика раста­ет, содержимое контейнера перетечет во вторую каме­ру и… А дальше я не знаю. А может, не помню?

Я сунул «пулю-квант» во внутренний, из огнеупор­ной ткани карман куртки и окинул взглядом лес.

Скоро все выяснится. Курортник говорил, что оста­лось спуститься в ложбину, где сохранились хилые по­стройки молочной фермы, а там до лагеря рукой подать. Я видел ферму раньше, с холма - Григорович отрядил меня туда в сопровождении патруля военсталов в пер­вый же день после моего прибытия. На возвышенности было зарыто какое-то оборудование, людей не хватало, эвакуация шла полным ходом, вот меня и отправили. Ферма - одно название. Каркасы двух коровников с прогнившими стенами и провалившейся крышей да ме­таллическая конструкция с остатками какого-то агрега­та и бункером наверху. Может, силос там мешали или еще что, не знаю. От коровников к подножию холма бе­жала бетонка. Ветер и солнце выбелили плиты дорож­ного полотна, стыков не видно. Издалека кажется, что дорога белой лентой стелется под холмом и убегает в лес. Почему сорняки не смогли взломать бетон, про­биться на поверхность за такое длительное время?… Ес­ли подняться на холм, то с вершины откроется пологая равнина, окаймленная хвойным лесом. В низине озеро, вокруг которого лагерь ученых.

Я пошел по опушке, оставив ферму слева. Спустил­ся в ложбину, откуда предстояло взобраться по круто­му склону. До подножия метров триста открытого про­странства; я остановился, рассматривая коровники и бетонку. И понял, что дорога покрыта слоем жгучего пуха, вот почему не видно растений на стыках. От по­строек тянуло озоном, все вокруг пропиталось ано­мальной энергией. Я припомнил разговоры про иони­зированные облака, аномальные области, где детектор бессилен, где могут разрядиться вмиг и отключиться любые источники питания. Или, наоборот, взорваться и сгореть от резкого скачка напряжения. Может быть, оборудование на вершине холма как раз и предназна­чалось для мониторинга аномального излучения в ни­зине.

«Пуля» в кармане заметно нагрелась, сквозь под­кладку просачивалось тепло, будто грелку к груди прило­жили. Нужно скорее добраться до склона. Присутствия мутантов и людей я не ощущал, а может, в ионизиро­ванном облаке мои способности не работали. Я, присев поддеревом, выждал минуту, выдохнул и побежал к под­ножию, поросшему кустарником. Дальше, на склоне, деревья. Какие? Я никак не мог понять. Наверное, ано­мальная область изменила их облик. Стволы прямые, как у сибирской лиственницы, толстые, на растопырен­ных ветках ни хвои, ни листочков. Растут плотно, пере­межаясь с кустарником в человеческий рост.

Из коровников донесся вой, низкий звук перерос в пронзительный визг, я чуть не упал, взмахнув руками, пытаясь зажать уши. Визг резко оборвался, до меня до­летел слабый хохот. Полтергейст. Я побежал дальше. Запах озона улетучился, я выскочил из аномального об­лака, выставив перед собой локти, с треском вломился в кусты. Тонкие прутики хлестнули по костюму, сорва­ли с головы капюшон, царапнули уши. Я выскочил на пятачок перед деревьями и повалился на спину. В гру­ди пекло. Рванув клапан кармана, выудил горячий ци­линдр - желе внутри будто затвердело, сменило цвет на темно-синий. Пальцы свело судорогой. Пластик на­грелся до такой температуры, что на коже появились волдыри. «Пуля» упала на пожухлые стебли травы, за­пахло горелым. Сердце бухало в груди, я никак не мог отдышаться.

Через пару минут поднялся, осторожно тронул кон­тейнер - чуть теплый. Удивительно! Я царапнул ног­тем прозрачную поверхность, потом взялся за замок молнии на куртке, поднес к нему цилиндр и с силой про­вел. Еще раз, еще - никаких следов, а замок-то ме­таллический. С виду «пуля» из пластика, хотя нагрелась так, что трава почернела, а он не потек. И металл на нем следов не оставляет. Я качнул головой и спрятал контейнер в карман.

Нужно торопиться. Курортник наверняка тоже спе­шит. В погоню не пойдет, но постарается к лагерю ус­петь первым. Химик и Лесник места вокруг Янтаря зна­ют, хотя Лесник сейчас не в счет, он ранен. Но Химик выведет группу к лагерю ученых.