Пуля-квант

Тот молча взял пистолет, сунул в широкий карма плаща и спросил:

- Ну так чего ждем?

- За мной. Лабус замыкающий.

Тут идти-то… но Лесник не выдержит темп - каж­дый это понимал. Я видел, как ссутулился и поник При­горшня. Нутром я чуял: не прав Леха, нельзя так взять и бросить деда. Потянул носом - морозный воздух на­чал густеть. Лесник вряд ли ошибается, будет выброс, нужно спешить. Сейчас не до поисков пацана. Если у него способности, как у мутанта какого, то он раньше нас определит смертельную опасность и постарается ук­рыться на Янтаре. И Леха погнал группу. Понятно, что Пригоршня с Химиком готовы волочить брата-сталке­ра, но Курортнику боевого опыта не занимать, он не станет рисковать жизнью нескольких людей из-за одно­го, как бы к сталкерам ни относился. Командир сделал выбор, а Лесник поддержал.

Лесник сбился с шага, захрипел. Пригоршня подско­чил к нему, ухватил за локоть, но бродяга зло отмахнул­ся, буркнул: «Я сам, шагай». Пригоршня оглянулся, ища поддержки, я промолчал. Лесник сильней сгорбил­ся, но темпа не снизил, только хрипы стали громче, ды­хание тяжелей.

Курортник впереди выкрикнул:

- Не останавливаемся!

Я заметил, как Пригоршня замедлил шаг, повернул голову вправо. Опа! Рюкзак Лесника, вещи разброса­ны, упаковка патронов… В двух шагах - заросли с ржавыми волосами. Странно. Патроны Кирилл бросил, а ружье? И не переговоришь на ходу с командиром, а надо бы. Что пацан в вещах искал? Еду? Да вроде бы перекусывали недавно. У Лесника с собой не было кон­тейнера для артефактов. Я вытянул шею, глянул в спи­ну Химику - у того под рюкзаком обрезиненный бокс привязан. Хм, контейнер с артефактами на месте, тог­да что же Кирилл взял? Или не взял…

Я быстро оглянулся. Разбросанных вещей отсюда уже не видно, постарался припомнить картинку: портян­ки на земле, примус, кружки, коробок спичек с яркой рекламной наклейкой, пачка патронов, пакет целлофа­новый, пластиковая зеленая коробка сухпайка, тряпки белые - наверно, смена белья - и рукавицы. Всё. Что Кирилл искал?

Еще раз оглянулся, потом посмотрел на Пригоршню. Тоже все оборачивается на ходу, рюкзак с тяжелым ГСК тащит так, будто пенопласт внутри - силен парень.

Тихо в лесу. Только сиплое дыхание и хрип Лесника слышатся. Пригоршня опять замедлил шаг: Лесник чуть не упал, схватился здоровой рукой за сучок на сосне. Прислонился к дереву, прижался щекой к коре и над­рывно прокашлялся.

- Курортник! - Пригоршня замер возле охотника. Все остановились.

- Вперед, Никита.

Лесник с закрытыми глазами несколько раз махнул рукой, мол, идите. Химик нахмурился, мы встретились взглядами.

Пригоршня сплюнул, зло бросил:

- Хрен вам! - Поймал руку Лесника и потащил его за собой.

Раненый едва успевал переставлять ноги.

- Лабус, помоги! Химик, в хвост! - скомандовал Курортник.

Я догнал парочку, ухватил Лесника за пояс - теперь не упадет. Пулемет пришлось сдвинуть за спину, а то тыкал стволом в бок охотнику. Быстро оружие приме­нить не удастся в случае чего, но до лагеря недалеко, главное - темп держать.

Так и шли. Курортник взял направление строго на се­вер, к равнине нам незачем. Отмель приказал сразу то­пать к роще, где четырнадцатая лаборатория развернута.

А воздух тяжелел, дышать становилось трудней. Хи­мик за спиной несколько раз прокашлялся, я же пых­тел, как паровоз.

Когда Лесник окончательно выбился из сил, мы вновь остановились. Охотник не упал лишь потому, что я крепко держал его за широкий кожаный пояс. Ники­та быстро скинул рюкзак с ГСК, присел, забрасывая ру­ку раненого себе на плечо. Лесник застонал, я подса­дил его парню на спину, тот сделал несколько неуверен­ных шагов, а я забежал вперед. Никита, поджав губы, тихо мычал в такт шагам. Ох и тяжело же ему - Лес­ник мужик крупный, грузный. Я почему-то вспомнил, как однажды в молодости во время срочной службы пришлось так же тащить на себе товарища через лес. Нас тогда пятеро было, один ноги сбил до мяса на пе­реходе. И мы по очереди, на закорках, как сейчас При­горшня, несли пятнадцать километров до лагеря этого олуха, который портянки не умел мотать. Умаялись, но к вечеру дошли. Я тогда понял, за что женщинам-санин­структорам во время войны с фашистами давали Золо­тую Звезду Героя. Вытащить несколько десятков бойцов с поля боя - адова работа!

Я переглянулся с Химиком, который приладил рюк­зак Пригоршни на груди и стал похож на вьетнамского крестьянина - они, вьетнамцы, так же таскают в кор­зинах за спиной и на груди кучу барахла. Круглую плетеную шляпу ему на голову нацепить - и на рисовое поле… Сталкер морщился - тяжеловат груз.

- Пригоршня, давай Лесника мне!

Никита только громче замычал и плотней сжал губы.

- Давай! - повторил я, скинув рюкзак на землю. Парень остановился. Пока пересаживали раненого, я увидел, что Леха возится с детектором. Только поля аномалий нам не хватает сейчас.

Пошли дальше. Никита, подобрав мой рюкзак, дер­жался рядом, пытался подстроиться под шаг, как-то подсобить рукой, но я отогнал его. Только мешает.