Пуля-квант

Отмель встал, зажал ученому нос и сделал несколь­ко энергичных движений пальцами, будто соль в каст­рюлю щепоткой сыпал.

- Вот так и живем, - хмыкнул он, возвращаясь на место. - Я у него за няньку, за медсестру и за мамку. Выпишут меня скоро, что делать будешь?

- А персонал? - спросил я.

- Чего персонал, они ж постоянно у изголовья си­деть не будут. Жениться тебе, Серега, надо. Во! Глянь на лабора… на Кирилла. - Отмель хлопнул меня по плечу. - Свадьба у парня скоро, хотя молодой совсем, уже нашел себе… чтобы нос ему чесала. А у тебя, на­ука, всё пробирки да колбочки, кванты-наночастицы… Чего ржешь?

Я невольно улыбнулся, глядя на Григоровича. Тот снова ойкнул - видимо, ему было больно делать рез­кие движения.

- Я ж серьезно. Вон Светка, медсестра, сохнет по тебе, а ты…

- Юра, хватит. Хватит, не могу… Черт, из-за тебя же здесь дольше проваляюсь. Уж лучше бы тебя скорее выписали.

Отмель хмыкнул:

- Кусай, - и протянул ему яблоко. - И ты, Ки­рилл, ешь.

Я взял апельсин с подноса, стал чистить. И тут толь­ко понял: мы кого-то еще ждем.

В коридоре послышался шум. Заголосила скрипучим голосом дежурная:

- Халат! Говорю: халат где? Хрыч усатый… и ходють, ходють. Халат удювай!

Старуха взяла кого-то в оборот и вела активное на­ступление по всему фронту. Ее скрипучий голос почти полностью заглушал чьи-то слабые отнекивания и роб­кие словесные попытки избежать столкновения. Нако­нец в палату спиной скользнула коренастая фигура в по­левой форме.

- Говорят те!..

Вошедший не успел захлопнуть дверь - в щель вле­тел белый ком ткани, опутал голову с седым ежиком во­лос. Из коридора донеслось:

- Удювай, паразит! - Послышалось нарочито громкое победное шарканье дежурной.

- Дает Николавна. Ух! - Отмель щелкнул паль­цами.

- Вот мапупа, - выдохнул Лабус, стаскивая халат с головы. - Шкворчит, как псевдоплоть. Здорово всем.

- Заходи, Константин.

- Привет.

- Здравствуйте.

Лабус перекинул халат через плечо, обвел палату взглядом.

- А ничего у вас. Жить можно. Сергей, эк у тебя какая тахта… Как тут? Куда?.. - Он поднял за лямку небольшой рюкзак.

- В раковину, - сказал Отмель. - Кирилл, помо­ги ему.

Лабус пожал мне руку. Потом подошел к Григорови­чу и потеребил его за палец. Подмигнул мне, обменял­ся рукопожатием с Отмелем.

Вид у Лабуса был не очень: возле глаз залегли мор­щины, лоб и щеку рассекли глубокие борозды порезов.

Кожа только зарубцевалась, розоватая - это его, ка­жется, слепой пес на Янтаре отметил. Сейчас это был совсем другой человек, не тот, которого я видел в лаге­ре, когда он дрался с мутантами и монолитовцами. Не такой воинственный и жесткий.

- Помочь? - Я кивнул на рюкзак.

- Давай. - Лабус покрутил головой, выискивая, куда бы присесть, и опустился на кровать рядом с От­мелем.

- Какие новости, Костя? - спросил тот.

Я распаковал рюкзак, поглядывая на них. Отмель за­пахнул ноги одеялом. Лабус положил руки на колени и сказал:

- А что рассказывать… Я включил воду и стал доставать пакеты из рюкзака.

- Карп на Янтаре рулит. Вашего возвращения ждут. После того боя по приказу начальника штаба к лагерю два отряда стянули, транспортники перекинули четыре машины огневой поддержки. Территорию зачистили в радиусе пяти километров от озера…

Я вынул газетный сверток - судя по запаху и жир­ным пятнам на бумаге, копченая рыба внутри. И запах был очень вкусный, я сглотнул.

- Ходят слухи - лагерь с Янтаря совсем снимут. Это я услышал, пока снова в особом отделе зависал…

- Сталкер сталкерис люпус эст, - пробормотал Отмель, глядя поверх моей головы.

- А это куда? - показал я сверток.

Лабус вопросительно взглянул на Отмеля. Тот пере­кинул подушку на подоконник, забрался с ногами на кровать и сказал:

- Тащи сюда. Костян, фрукты на одеяло. Кирилл, всю снедь мясную на поднос. - Вынул из тумбочки пу­стой ящик, тряхнул и отдал Лабусу. - Остальное сю­да, газеткой только простели.

- Ага.

Лабус помог перетащить угощение на тумбочку. До­стал из рюкзака две оплетенные бутылки с сургучом на горлышке. Должно быть, дорогое вино.

- Вот. С Лехой берегли на дембель. - Костя кос­нулся пальцами шрамов на лице.

Отмель глядел в окно, Григорович в потолок. Я при­сел на край кровати.

- Ну, - встрепенулся Лабус и потянулся к бутыл­ке, - чего это мы? За встречу.

Он сломал сургуч и сорвал обертку, продавил паль­цем пробку в горлышко. Разобрал стопку из пластико­вых стаканов. Забулькало. По палате разошелся пря­ный запах.

- Хорошее вино, - сказал Отмель. - Тебе чуть-чуть, - он поднес к губам Григоровича стакан.

- За встречу, - повторил Лабус, чокнулся со все­ми и выпил.

- Радионуклиды хорошо выводит, - заметил Гри­горович.

Отмель кивнул и передал гроздь винограда Косте. Тот сорвал пару ягод, отправил их в рот. Снова тронул шра­мы на лице.

- Да не мнись ты. - Отмель вновь наполнил ста­кан. - Говори все как есть. Мы ж с Серегой, пока здесь прохлаждаемся, столько уже обсудили… теперь других послушать хотим. У меня в голове каша, никак не могу разобраться, что к чему.

Костя помолчал и медленно заговорил:

- Значит, мы во времени перенеслись. Когда ты у люка в подземный ход спросил, зачем мы из «Гуантана­мо» с Лехой сбежали…