Пуля убеждает с лёту (Сборник)

– Ты уж, Дима, постарайся выжить! Знаю, тебе и твоим друзьям угрожает смертельная опасность! Гораздо более серьезная, чем осенью 2006 года! Но ты… ты… – голос судмедэксперта прервался. Сам он стал таять вместе с окружающим ландшафтом. А меня подхватил налетевший песчаный смерч, закружил и куда-то поволок. Спустя неопределенное количество времени я больно ударился о каменную площадку посреди черных скал. Смерч, громогласно хохоча, скрылся в вышине. Я остался один, но не надолго. На площадку плавно спикировала голова без туловища и уставилась на меня горящими глазами. Присмотревшись, я узнал покойника (вернее, часть его). Андрей Капустин, мой ровесник, уроженец города Самары. Бывший военнослужащий российской армии, мотострелок. В период первой РЧВ[14] попал в плен к чеченцам, принял ислам, превратился из Андрея в Хамида и поступил на службу к мятежникам, где отличился многими зверствами. Принимал активное участие в истязаниях наших военнопленных, рубил им головы топором или кухонным тесаком, за что получил прозвище Мясоруб. Постепенно втерся в доверие к самому Шамилю Басаеву, прошел спецподготовку в одном из учебных лагерей в Турции. И по возвращении оттуда возглавил отряд наемников из лиц европейского происхождения (преимущественно прибалтов и славян). Во время так называемой «независимости Ичкерии» отряд Хамида-Мясоруба использовался сепаратистами в качестве зондеркоманды для расправы над чеченцами, не признававшими масхадовский режим. После начала второй кавказской кампании наемники господина Капустина работали «оборотнями», которые под видом российских военнослужащих совершали чудовищные злодеяния в чеченских селах, лояльных Федеральной власти. Осенью 2002-го отряд «оборотней» был разгромлен спецназом ФСБ. Скрыться удалось лишь самому Мясорубу с несколькими приспешниками. В дальнейшем они были завербованы английскими спецслужбами, однако большинство их трудов во славу британской короны до сих пор покрыто мраком…

Я познакомился с этим милейшим парнем летом 2006-го, во время штрафной командировки (сперва в Центральную Россию, потом в Чечню).[15]

Познакомился, посидел за столом, поболтал о том о сем… и отрезал ему башку. Не из жестокости, а… впрочем, долго объяснять[16]. Голову я тогда использовал, как советовал генерал Нелюбин, а туловище приказал сбросить в пропасть…

– Чего приперся, иуда?! – без тени страха спросил я.

– Поговорить! – расползлась в улыбке мертвая рожа. – Обсудить некоторые философские категории!

– Философские категории?! С тобой?! – презрительно фыркнул я. – Согласно досье ты даже среднюю школу с трудом закончил, дегенерат хренов! Только в палачи и годишься!

– Зато ты у нас умница, с пятерочным аттестатом, с музыкальным образованием, а палач… похлеще меня! Знали бы твои покойные родители, чем ты занимался, например, сегодня! – злобно прошипела голова. Не дождавшись ответа, визгливо хихикнула и продолжила змеиным тоном: – Видишь, полковник, как судьба-то повернулась?! Мальчик из интеллигентной семьи – и такое творит!.. Ну да ладно. Меня не судить тебя прислали, а предложить сделку.

– Какую? – Я с трудом сдерживал распиравшую грудь ярость.

– Видишь ли, полковник, ты борешься за безнадежное дело, – со скорбной миной начал предатель. – На своем веку ты убил сотни людей: и в бою, и просто ликвидировал. Пытал (некоторых до смерти), вводил психотропные препараты. Вербовал, используя самые жестокие методы… Каков же результат?! – Мясоруб торжествующе оскалился. – А результат весьма плачевен! Зла в мире не убавилось. Напротив – оно растет как на дрожжах! Тебя же каждую ночь мучают кошмары. Нервная система истощена. Нет ни жены, ни детей, жизнь опостылела. Ты лишен обычных человеческих радостей и ждешь смерти как возвращения с бесконечной войны, на которой ты ужасно устал. И ради чего, спрашивается, ты довел себя до такого состояния?! Ради мифа, пустых мечтаний!!! Не будет у вас никакого Православного Царства! Слышишь, фээсбэшник, не будет!!! Будущее за парнями вроде меня. МЫ станем править миром, а вы сгинете. Колесо истории сомнет вас!!!

– Что же ты предлагаешь?! В чем заключается сделка?! – я придвинулся поближе к нежити.

– Увольняйся со службы! Помнишь, как писал Фридрих Ницше: «Если ты сражаешься с чудовищами, остерегайся, чтобы самому не стать чудовищем. И если ты всматриваешься в Бездну, то и Бездна всматривается в тебя»… Чудовищем ты уже стал, полковник ФСБ Корсаков! И это тебя страшно угнетает. Поэтому – уезжай куда-нибудь в тайгу, живи отшельником, спасай душу…

– Спасение для православного воина – это выполнение им до конца воинского долга, – отрезал я.

– Демагогия! Пустая болтовня! – грязно захихикал Мясоруб. – Умный человек вроде тебя… Ух, сво-ло-о-о-о-о-о-о-очь!!! – Это я с силой, как футбольный мяч, пнул носком «берцы» иудину башку, и она с ругательным воплем полетела в пропасть.

– Опять искушение бесовское, – проворчал я и в следующий миг рухнул как подкошенный, сбитый крылом вороны невероятных размеров, со светящимися глазами без зрачков.