Пуля в подарок

А внизу, у входа и в вестибюле кипел бой. Яркие вспышки, оглушающее эхо выстрелов, свирепые выкрики. Уцелевшие между первым и вторым этажом чичи перенесли огонь наверх – туда, откуда прилетел сюрприз от Тарасова. Им, должно быть, показалось, что на крышу здания сбросили воздушный десант.

Артем сделал шаг, нажал на спуск, расчищая путь по ступеням. В секундной тишине был слышен сухой щелчок: «калашников» опустел. Тарасов отбросил не нужный больше автомат и нащупал в набедренном кармане нож, который прихватил вопреки суровому запрету комбата.

Кто-то с шумом спрыгнул на линолеум позади Артема. Тарасов инстинктивно присел и нанес слепой удар назад, почерпнутый когда-то из русбоя. Противник взвыл, но успел отпрыгнуть назад, вцепившись руками в пах. Автомат, звякнув, упал на пол. Артем махнул ножом снизу вверх, и на его пальцы брызнуло горячее. Над головой захрипел подрезанный боевик, начал заваливаться на Тарасова.

Ахнула граната – кто-то из чичей догадался, в чем дело.

– На крыше! – проорал «леший» в маске, выдираясь из-под рушащейся стенной панели.

– Не ори, сам знаю! – огрызнулся Тарасов и подумал: «Слава богу, узнал своего, не изрешетил!»

Снизу завопили сразу несколько голосов – не разберешь, чужих или наших. «Леший» в маске нырнул обратно, в водоворот пыли, воплей и грохота автоматных очередей.

Перехватив автомат у еще дергающегося чича, Артем подбежал к железной лестнице, ведущей на крышу, и прижался к стене. В солнечном проеме распахнутого люка возникли ботинки с высокой шнуровкой и автоматный ствол.

«Ну этот-то хоть – последний?!»

Артем перекатился под отверстием люка, выпустив вверх щедрую длинную очередь. Боевик завопил и повис на прутьях, уронив руку со стекающей по запястью струйкой крови. Тарасов еще раз взглянул в сторону лестничной площадки: тот же шухер, наверх никто не лезет, – и обрушил труп вниз, ухватив за ворот камуфляжа.

Сирены выли на улице. Рычали моторы. Слышались возбужденные выкрики и сбивающаяся скороговорка мегафона, сейчас уже совершенно лишняя. «Гамма», похоже, и без ментов справляется…

Тарасов вынырнул на крышу, выбросив руки с автоматом на горячий битум. В углу крыши, поджав колени к подбородку, скорчилась тоненькая девушка в камуфляжной куртке и джинсах. Перед ней лежала разбитая снайперская винтовка Драгунова.

Оценив ситуацию, Артем спросил негромко:

– Стреляла?

И девушка, всхлипнув, горячо помотала головой, уронив на лоб русую челку:

– Ни!

– Иди сюда! – поманил рукой Тарасов. – Выведу!..

Олеся на четвереньках подползла к Артему и спросила шепотом:

– А ты не брешешь?!

Тарасов весело подмигнул в ответ.

Грохот выстрелов в здании оборвался так же неожиданно, как и разразился. В наступившей тишине продолжал бубнить мегафон:

– Находящимся в здании предлагается немедленно сдаться…

Спустившийся по ступенькам боец сдернул с лица маску и хрипло гаркнул во всю мощь обожженных пороховой гарью легких:

– Эй, ментяра, заткни свой матюгальник! Там разговаривать уже не с кем…

Подкопченные пороховым дымом «лешие» устало выходили из разбитого вестибюля и топали к своим машинам, а им навстречу торопились медики с красными крестами на белых робах, крепкие парни в штатском – они должны были успеть опросить заложников; милиционеры в форме брали административное здание в еще более плотное кольцо оцепления.

На руках вынесли «трехсотого» – раненного в ногу «лешего» с белым перекошенным лицом. Понесли, отмахиваясь от пытающихся помочь санитаров, трех «двухсотых», – операция «Гаммы» не обошлась без погибших. Завыли чеченские женщины: они ждали выноса трупов своих братьев, мужей и сыновей. Парни в штатском вежливо блокировали рвущихся к зданию журналистов.

Тарасов осторожно выбрался на лестничную площадку, усыпанную кусками штукатурки, переступил через убитого чича, плавающего в луже собственной крови, подал руку дрожащей Олесе.

– Камуфляж свой выбрось, – шепнул Артем. – Наши пристрелить сгоряча могут.

Та повиновалась, оставшись в рыжей футболке, спадающей на испачканные джинсы.

Из кабинетов «лешие» выводили заложниц и заложников, направляли к лестницам, поддерживая тех, кто не мог идти, успокаивали как могли. Теперь за дело возьмется ФСБ, и мало радости принесет чудом избежавшим смерти людям детальный опрос об обстоятельствах этой жуткой истории. Психологи Красного Креста тоже подольют масла в огонь…

«Лешие» кивали капитану Тарасову и не допытывались, что за бабу он выводит из разгромленного дома. Артем махнул рукой дежурящему на углу автоматчику и потащил девушку в сторону от здания.

– Не будь дурой, – сказал Артем в розовое ушко Олеси. – Вали домой и с русскими больше не воюй – себе дороже выйдет.

Сады, кустарники, чахлая рощица метрах в ста…

– Туды? – одними губами спросила девушка.

Тарасов кивнул. Он нащупал в кармане измятую сигаретную пачку, выковырял погнутую, но не сломанную «кэмелину» и курил, пока фигурка Олеси не пропала из виду.

«Лешие» шли к своим машинам, не оглядываясь. Дело сделано, а трупы боевиков пускай ФСБ считает…