Пуля вместо отпуска

Еще немного, и они наедут на Дадли.

Рука тренера стремительно выбросилась вперед — и жокей гибко, по-обезьяньи изогнувшись, распластался в седле; тренер резко опустил руку, — казалось, ветер от его движения, как от веера, коснулся ноздрей лошади: так близко он от них находился, — и скачка началась.

Аллюр оказался настолько плавным, что Крипп догадался о начале забега лишь по тому, как в воздух полетели комья земли. Они вдруг посыпались густо, как шрапнель, а затем лошадь начала вытягиваться в струну, так как находилась в этот момент на повороте.

Дадли пошел обратно, а лошадь продолжала бег.

— Ну? Да идите же сюда! Выкладывайте… Дадли, а это что? — Фелл спрыгнул со скамьи и вцепился в руку тренера.

Дальше на треке лошадь опять начала вытанцовывать.

— После полумильной отметки несколько ярдов пологого подъема, — пробурчал Дадли.

Жокей опять вытянулся над седлом на напряженных ногах, а пони уже поджидала там, покачивая головой.

— Слишком быстро на отметке в три четверти. Доминик должен научиться тому, какой она может быть беспокойной.

Лошади вновь соприкоснулись ноздрями, в такт покачивая головами.

— А, милая… Бога ради, за сколько была пройдена миля?! — с нетерпением начал допытываться Фелл.

— Миля?.. За минуту тридцать девять и пять десятых.

Фелл, казалось, вздохнул с облегчением.

— Годится! Пресловутая Минди, которую они готовят для скачек, показала время минуту сорок.

— Ее зафиксированное время — тоже минута тридцать девять, — возразил Дадли.

Он продолжал вышагивать к сараю рядом с Феллом, и Крипп изо всех сил старался поспевать за ними.

— Вы это серьезно? Как же тогда мой поверенный не сообщил мне эту цифру?

— Неважно! Баттонхед делает одну тридцать девять. Иногда…

— Иногда, иногда! Послушайте, Дадли… — Фелл забыл про «мистера», — я должен знать, что происходит. Почему эта лошадь не желает…

— Он ненавидит ограждение, — прервал его Дадли. — Делает одну тридцать семь и три пятых секунды, когда бежит в середине.

— Поэтому послушайте, мистер Дадли. Просто дайте ей такую возможность, и пусть она делает это время в середине, в окружении лошадей!

— У барьера быстрее. Эта лошадь сможет делать одну тридцать шесть, если научится бежать возле ограждения.

— Мистер Дадли, смотрите! Видите — я никак не врублюсь. Был бы вполне доволен…

— Эта лошадь близка к тому, чтобы начать думать, ну, совсем, как вы, мистер Фелл, а это конец всему! Я не могу позволить ей думать, — «делайте так, как мне лучше», — если вы понимаете, что я имею в виду. Это отсутствие уверенности в себе… а я никогда еще не видел победителя, который не был бы уверен в своих силах.

— Я схожу с ума! — вырвалось у Фелла. — От этого разговора такое может случиться в любую минуту.

— Мы послушаем, что скажет Доминик. — Дадли остановился возле сарая.

Баттонхед и пони выгуливались возле барака, осторожно переступая ногами; одеяла, накинутые на их спины, слегка приподнимались на ветру. Подросток вел их обеих в поводу, и они старались идти так, чтобы все время соприкасаться носами.

Доминик вытирал шею, когда вышел из сарая. Его лицо осталось чистым лишь там, где прежде были защитные очки, все остальное было покрыто грязью; это делало Доминика похожим на сову.

— Я замедлил его на повороте, — сообщил он, — ему хотелось уйти от заграждения.

— И так было на всей дистанции?

— Лишь на последнем повороте. Он вполне владел собой, особенно на прямой.

— Он, когда в себе, понимает, что от него требуется, — заметил Дадли. — Когда же становится беспокойным, то забывает. Помните, мистер Фелл, как я говорил вам, что он становится беспокойным на последнем повороте?

— Я хочу сказать только одну вещь. Если он относится к беспокойному типу лошадей — очень хорошо, могу понять, что есть такие, которые являются беспокойными. В таком случае, как этот…

— На самом деле он не то чтобы беспокойный, мистер Фелл. Скорее излишне пылкий, слишком стремящийся вперед.

— Поверьте мне, мистер Дадли, эта лошадь не может быть излишне пылкой.

— Он излишне пылкий в том смысле, что не соизмеряет свои силы. То, чему я учу его, и заключается как раз в том, чтобы точно рассчитывать свою силу.

— Да. А я вот хочу знать — за те несколько дней, что остались, сможете ли вы убедить его… я говорю о том, сможете ли так натренировать эту лошадь, чтобы добиться…

— Он учится, — прервал Дадли и глянул на часы. — Не можешь ли ты сказать мальчишке, Доминик, чтобы он прогуливал лошадей по кругу слева направо, будь так добр? Еще минут десять, не меньше.

— Конечно, мистер Дадли.

— Итак, что вы хотели, мистер Фелл?

Фелл засунул руки в карманы и широко расставил ноги:

— Мои мысли на сей счет просты и не оригинальны. Собирается ли эта лошадь выигрывать скачку. Не просто поучаствовать в ней?

— Все владельцы хотят знать это, — ответил мистер Дадли и извинился, что должен покинуть гостей, так как еще надо приготовить раствор, чтобы растереть бабки Баттонхеда.

Фелл вел машину, а Крипп сидел рядом. Он прикурил сигарету от бычка Фелла.

— Чувствую, у меня вот-вот поедет крыша, — сообщил Фелл. — Думаю, этот тип делает все, чтобы свести меня с ума.

Глава 14