Пуля вместо отпуска

— А ты знаешь, как котируется Баттонхед?

— Баттонхед?

— Мы платим по верхнему пределу: двадцать к одному.

— Я не собираюсь умалять достоинства твоей лошади, Том, но…

— А знаешь, сколько платит Пэндер?

— Могу проверить, — ответил Крипп. — Вот только мне неизвестно, что тебя интересует конкретно.

— Я уже знаю. Двадцать шесть к одному.

— Он, должно быть, спятил, — удивился Крипп. — Ни один букер не платит больше чем…

— Он так не думает. В этом забеге будет пара участниц полумильных скачек, которые никоим образом не могут котироваться наравне с фаворитами. Одна Баттонхед — только Пэндер о ней не знает. Другая — Минди. О Минди он знает. Вот и завышает для себя шансы этой лошади, так как думает, что она принесет ему деньги, и делает сумасшедшие ставки, чтобы отвадить остальных, кто, поставив на нее, может урвать от его куша, если Минди выиграет скачки. И это не слишком бросается в глаза, так как в числе аутсайдеров есть и еще две «темные» лошадки.

— Если такое имеет смысл…

— Это имеет смысл!

— Если это имеет смысл, тогда зачем тебе понадобилось устраивать свой фокус-покус с рацией и телефонами?

— Да потому, что ожидаются очень крупные ставки незадолго до самого забега. На Баттонхед.

Такое объясняло многое, особенно после того, как он сам видел, как тренируют эту лошадь, и вспомнив те деньги, которые Крипп выплачивал незнакомым людям. Это были собственные деньги Фелла, и он намеревался вернуть их с лихвой на тех ставках, что эти ребята сделают с подачи Фелла.

— Ты думаешь тем самым выбить табуретку из-под ног Пэндера? — заинтересовался Крипп. — Полагаешь, ему настанет конец, когда придется платить по ставкам?

Они остановились у мотеля, и Фелл вышел.

— Я прослежу, чтобы так и случилось, — заявил Фелл и попросил Криппа заехать за ним ровно в два тридцать.

— А как ты собираешься оказаться снова на коне, если…

— Я не могу проигрывать!

Глава 15

В довершение всего грохнулся кондиционер, и Пэндер и за это взвалил вину на своих подчиненных, кляня их, на чем свет стоит.

— Пэндер, — предложил Рой, — просто думай, что — не дай Бог — дождь. Думай о…

— Это при таком-то пекле?

— Я о том, что в случае дождя скачки могут не состояться.

— Хватит грезить наяву, позвони снова в ремонтную мастерскую. Эта жарища…

— У нас всего три телефона: мы же не хотим занимать один из них, чтобы поговорить о кондиционере, Пэндер?

— Заткни свою пасть! И… что еще? Ты мне машешь? — Пэндер выбрался из-за столов и стульев, чтобы подойти к вспотевшему мужику на дальнем телефоне.

— Он желает знать, сможем ли мы принять на нее ставку в тысячу долларов?

— На кого, проклятье!

— На лошадь… Баттонхед!

— Как, во имя дьявола, я могу это знать, если вы, ребята, все время висели на телефонах со своими разговорами? Эй, Мак, как там эти коротковолновики? Еще не исправлены?

— Откуда, к дьяволу, мне знать? — отозвался Мак и вновь склонил голову за панель.

— Черт возьми, как это откуда?! Ты же здесь механик и…

— Вот именно — механик! Я ни черта не понимаю в коротковолновиках и снова повторяю тебе: добудь парня, который разбирается в этой хреновине.

Мужчина на телефоне потянул за руку Пэндера:

— …желает знать, если…

— Что? О чем?

— О Баттоннос [5] — тьфу, ты черт! — ставке на Баттонхед, Пэндер. Он желает знать.

— Ладно, обожди-ка минуту! Пинки! Какие там у нас цифры на Баттоннос, третий сегодняшний забег. Давай, Пинки!

Пинки глянул через всю комнату поверх своего захламленного стола:

— В этом забеге нет Баттоннос. В этом списке — нет. Может…

— Я сказал: Баттонхед!

Пинки опять уткнулся в бумаги, затем сообщил:

— Двадцать на победу. Двадцать два на…

— Ладно, хватит! — Пэндер вновь обернулся к мужчине у телефона. — Принимай! Тьфу, скажи ему — пусть принимает! Ставки двадцать к одному, и я не хочу забивать себе голову всяким там…

— Это позавчерашние данные, Пэндер. А он желает знать…

— Не спорь со мной! Что могло с тех пор измениться?

— Но это третья крупная ставка, что он уже принимает, Пэндер. И он хочет знать…

— Скажи ему, что он спятил. Скажи ему, пусть бросает трубку и занимается своим прямым делом — лошадьми. Эти ставки должны были быть сделаны на Минди — другую полумильщицу, и, кроме того, его не должно касаться, кто будет покрывать ставки.

— Он говорит…

— Клади трубку! — взвыл Пэндер и круто повернулся.

Это привело к тому, что он врезался в Роя, что вызвало град новых проклятий. Рой выждал, когда вопли закончились, и спросил:

— Что ты там сказал насчет покрытия ставок?

— Хм-м? — Пэндер выдохся вконец и исходил от жары потом.

— Ну насчет кого-то, кто тревожится по поводу выплат по ставкам?

— Я сказал ему не совать свой нос, куда не следует. Не его дело беспокоиться о том, о чем он и понятия не имеет. Эти чертовы шестерки совсем от рук отбились, и не знаешь наперед…

— Так насчет какой ставки он тревожился?

— Джулиус! Что там была за ставка? Ну вот только что по телефону…

— Тысяча! И он сказал, что уже принял три высокие ставки на эту «темную» лошадку.

— Какую «темную» лошадку? — пожелал узнать Рой.

— Баттон… я про Баттонхеда в третьем забеге.

Рой подпер рукой щеку, затем произнес:

— И тебя это не волнует, Пэндер?