Пульс Хибин. Сборник

Кладет трубку, довольный, — даже по кабинету прошелся от радостного волнения.

— Ну вот, это дело пробил...

— А школа? — спросил я, зная ответ заранее, но желая убедиться.

Глянул на меня иронически:

— Школа... Будет и школа... А как же.

И снова — неспешный, спокойный. Решил председатель горисполкома важную проблему — не два венца сможет сменить, капитальный ремонт осуществит. Ходит, думает...

— Третий год у нас тут погода стоит, как в Сочи, — начинает он, и я настораживаюсь — зря он о погоде говорить не станет, что-то себе на уме имеет, к чему-то подбирается, какую-то свою паутину начинает плести, и в этой паутине я тоже какая-то микрониточка, пойду и я в какое-то дело, не зря же он меня изучает одним глазом незаметно, а в бровях калькуляция, быстродействующая счетная машина, зажигаются и гаснут лампочки-зрачки.

— Да, как в Сочи, да... Еще в середине июня снег лежал, а сейчас вон сколько зелени... Как в Сочи... Поедем на гору? Посмотрим, что там и как, а?

На бедовом «козле», по чему-то такому, что очень приблизительно можно назвать дорогой, трясясь и качаясь, забираемся на Айкуайвентчорр — пологую гору, «Гору с головой матери бога», как иногда переводят это название с саамского языка. При сильном воображении можно увидеть в этой горе контуры женской головы с длинными волосами. При сильном...

Влезаем почти на самую вершину. Несколько молодых людей — оказывается, ленинградские студенты, стройотряд — сооружают там канатно-кресельную дорогу. Ветер упруг, постоянен, давит всей массой воздуха. Ветер можно потрогать, пропустить сквозь пальцы, взвесить на ладони.

— Какие склоны, а? — кричит Василий Иванович, прыгая по камням, повеселев, забыв про больной глаз. — Уберем валуны, проложим трассы, поставим подъемники. Это же рай для лыжников. Скорость — сто километров в час! Две минуты — и вы внизу! Всех здесь с шести лет поставим на лыжи. У нас снег с сентября по май включительно, со всей страны поедут люди — смелые, мужественные, крепкие... Сочи! Сочи!

Шуршит под ногами жесткая губка ягеля, плетутся по камням карликовые березы — меньше повилики, с крошечными листиками, цветет брусника, серыми звездочками покрыли камни неизвестные мне лишайники. Жизнь, упругая, как ветер, настаивает на своем праве — здесь, где, казалось бы, прав у нее нет.

— Вот ленинградский студент везет тачку с цементным раствором по голове матери саамского бога, — с удовольствием говорит Василий Иванович. — Все надо мной смеются — какие подъемники, какие трассы? На жилье денег не хватает, а Киров на горнолыжном спорте помешан! Смеются, да...

Внизу под нами стояли ряды двухэтажных деревянных бараков — домов. Да, тех самых, что сорок лет назад были пределом мечтаний людей, зябших в палатках, жавшихся к железным, круглосуточно горевшим печкам, просыпавшихся по утрам в снегу, образованном их дыханием, а теперь стали — бельмом на глазу каменного города, источником жалоб, требований, недовольства.

— Жилье действительно важнее, — говорю я.

— Вот и вы туда же, — мрачнеет Киров. — Мужественные, крепкие, набираются сил и здоровья... Не жильем единым...

— А вы пожили бы в бараке...

Киров никогда не спорит прямо, он заезжает издалека, он перерезает путь полемике где-то впереди, как охотник путь зверю.

— Австрийцы тут были. Нам бы, говорят, такое сокровище, мы тут всемирный центр олимпийского значения построили бы. На туризме такие бы доходы зашибали...

И вдруг меня осеняет...

— Вы Талейран, — говорю я.

— Средства-то на жилье не уменьшатся, Талейран, Талейран!.. Это же другие источники финансирования! В будущем году принимаем гостей из дюжины стран. Горнолыжники все. У нас тут с марта по май солнце, снег, красота белоснежная. Вот и бараки снесем, через три года их тут ни одного не останется... Стыдно даже сказать — наши лыжники последние места занимают. Всех школьников на лыжи поставим, это же для здоровья полезнее, чем Сочи. Загорелые, мужественные... В здоровом теле — здоровый дух...

Никакой, если присмотреться, Василий Иванович не дипломат, а напротив — очень прямой человек, только дальновидный. И делающий то, что считает правильным, обстоятельно, неторопливо.

Вот и горно-лыжный спорт. Он все обдумал основательно, взвесил, заглянул в ближайшее и в далекое будущее. В ближайшем — здоровье жителей города, развитие спорта, организация всесоюзных и международных соревнований, стало быть — дополнительные ассигнования на жилищное строительство и благоустройство. В далеком будущем — кто знает, не превратится ли Кировск со временем в курортный городок? Ведь не вечны запасы апатита и прочих минералов в его горах, а в марте — мае здесь обилие солнца и снега — не хуже, чем на Кавказе или в Альпах, зимой — благодать для любителей трудных лыжных походов, да и короткое лето имеет свою прелесть...

Об этом написал Василий Иванович отличный доклад.

— «Праздник, который всегда с тобой» читали? — спрашивает он. — Очень хорошо там Хемингуэй описывает отдых в горах на лыжах. Привлекательно описывает... Все здесь нам дала природа, надо и эти богатства использовать...