Пульс Хибин. Сборник

Город относится к числу тех, что вырастали «при деле». При железе горы Магнитной появился Магнитогорск, при легковых машинах «Жигули» родился новый город — Тольятти, при химии — город Шевченко. Хибиногорск вызван к жизни апатитом — ценнейшим минералом, драгоценным для химической промышленности, в первую очередь — для производства искусственных удобрений. Камень этот внешне невзрачен, хотя способен принимать разные обличья — бывает то розовым, то зеленым, то серым, поэтому называют его «обманным». Но пока он город не обманул — добывают его в хибинских горах миллионами тонн, с каждым годом добыча растет. При этом деле — добыче апатита — и возник город, а в сентябре 1966 года в двадцати пяти километрах от Кировска — так переименовали Хибиногорск 17 декабря 1934 года, — официально родился город Апатиты, отделившийся от своего старшего брата и превратившийся в самостоятельную административную единицу. Самостоятельную, но не совсем, — дело-то, при котором стоят оба города, одно, стало быть, естественно, что общий у них горком партии, один горвоенкомат, общий УРС — управление рабочего снабжения, хотя два ОРСа — отдела рабочего снабжения; газета называется «Кировский рабочий», но издается в Апатитах. И, понятно, один комбинат — производственное объединение «Апатит», мощная система предприятий...

Интересно проследить движение народонаселения города. Для этого к нашим услугам — Кировский городской архив. Милые женщины (почему-то везде в архивах работают у нас почти сплошь женщины и почти все они — милые) дают мне папки. Сижу и выписываю. И думаю: какая увлекательнейшая профессия — историк! Сколько у нас под ногами нашей собственной истории... Что может быть интереснее, чем занятие историка: он тщательно, по кусочку, по крупице собирает и склеивает то, что убило, разбило и разбросало безжалостное время. Бесстрашный, как Дон-Кихот, историк сражается со смертью — и восстанавливает картину прошлого, сложенную из больших и малых фактов. В этой мозаике кое-где, разумеется, не хватает деталей, кое-что пока неясно, туманно, но «белые пятна» привлекают новых и новых историков, любящих свою землю и свой народ. Мне было очень жаль в том архиве, что я не историк.

...Вот передо мной документ, написанный аккуратнейшим почерком — бисерно, четко, видимо, опытным переписчиком бумаг, не исключено, что бывшим земским работником, привыкшим к обстоятельности и добросовестности. Приводит этот аноним, которого я мысленно прозвал «земский статистик», подробнейшую статистику, из которой ясно, какое было население в Хибиногорске и его окрестностях ко дню рождения города — на 25 октября 1931 года.

Сижу, выписываю...

Жило тут тогда 25 485 человек, из них 13 679 мужчин, 10 806 женщин; грамотных было 16 502, неграмотных старше 7 лет — 464. Самыми распространенными были среди населения такие профессии: плотники (1307 человек), землекопы (643 человека), возчики (552 человека), слесари (406 человек), но более всего насчитывалось людей, не имеющих профессий, чернорабочих — 2821 человек, в их числе 1425 женщин.

В каких же условиях жили тогда эти люди? Плохо они жили, говорят архивы. Большинство обитало во временных деревянных бараках, в землянках и палатках. В 1931 году появились «деревянные постройки барачного типа». В 1932 году приходилось на человека 2,67 квадратных метра жилой площади, в 1933‑м чуть поменьше —2,53, в 1934‑м еще меньше — 2,32. Представьте же себе, каково приходилось людям, которые здесь жили и работали! А зима 1931 года была здесь особенно лютой. А тут еще в январе 1931‑го вспыхнула эпидемия тифа — и специальным постановлением местного Совета каждого обязали сделать противотифозную прививку.

Отдельные кусочки мозаики для исторической картины нахожу я среди архивных бумаг.

Вот о дорогах: весной 1931 года пошли поезда по линии Апатиты — Титан — Вудъявр...

Вот о строительстве: 8 сентября 1931 года пущена фабрика «Женделегатки»...

Вот о техническом прогрессе: первую кузницу оборудовали найденными на железной дороге буферами — вместо наковальни...

...Записываю рассказ старожилки Анны Тимофеевны Медведевой:

«Приехала сюда в январе 1931 года к двоюродному брату и сестре... Жили тогда в шалманах — низеньких таких, без нар... Общежития были из фанеры, человек на сто — пятьдесят женщин и пятьдесят мужчин. Обогревались круглыми печками — как в поездах, знаете? Ну да, буржуйки... В середине шалмана кухонька была, при ней дежурная, кипяток чтобы всегда имелся. Окошечки были низенькие, клеточками. В щитовой дом в 1935 переехала... Много работали и хорошо работали. Хотелось построить побыстрее и получше. А то проснешься — а в постели снег».

Так рождался этот город.