Пульс за сто

«Не пугайтесь, — продолжил все тот же знакомый голос. — Ваш рассудок в полном порядке. Просто это другая кассета. Ночью я внимательно рассмотрел диктофон, которым вы пользуетесь, и мне кажется, она к нему подойдет. Не знаю, как мне удастся подменить вашу кассету этой, но, раз вы меня слышите, значит, как-то все-таки удалось. Вообще, в последние дни мне часто сопутствовала необъяснимая удача. Позволю себе даже большую дерзость и предположу, что Бог в этом деле на моей стороне. Правда, окончательно это нам с вами еще предстоит выяснить.

Как вы уже, наверное, догадались, я кое-что знаю о ночном убийстве. Собственно говоря, что лукавить — я знаю о нем все: кто, как и почему.

Вы, конечно, спросите, почему в таком случае я ничего не рассказал вам об этом при наших встречах. Прежде всего потому, что “кто” — это я.

Не удивляй…»

Я остановил пленку и опрометью кинулся в комнату, к телефону. Сонный голос Пугачева ответил после шестого или седьмого звонка.

— Николай! Быстро просыпайся! — крикнул я.

— А что случилось? Я же вчера всю ночь не спал. До завтра не терпит?

— Бери ноги в руки и живо на квартиру к Николаеву. Захвати с собой кого-нибудь. Скорее всего, сопротивления не будет, но береженого бог бережет.

— Ты что-то узнал? Он как-то в этом замешан?

— Нет времени, Коля! Все потом. Он — убийца!

— Что-о?! — Я физически почувствовал, как Пугачев подскочил на кровати. — Как он мог?

— Не знаю как! Но скоро узнаю. Все! Кончай разговоры и лети. Позвонишь мне оттуда. Если в квартире никого нет — ломай двери и ищи любую деталь, которая поможет понять, куда он делся.

— А ордер?

— Не бери в голову. Будет.

— Понял.

Положив трубку, я быстро вернулся на кухню и пустил запись.

«…тесь, — продолжил диктофон. — Хотя, как тут не удивиться. Ведь, по вашему представлению, я просто не мог этого сделать. Мне самому никогда не пришло бы в голову, что такое возможно. Однако все получилось, и, мне кажется, в этом тоже есть проявление Его воли.

Конечно, вам хочется узнать подробности ночных событий, но, если позволите, сначала расскажу о том, что им предшествовало. Возможно, после этого вы не будете считать меня хладнокровным убийцей. Слово убийца ко мне вообще не подходит. Как называют у вас исполнителей смертных приговоров? Я не убил человека. Я расстрелял преступника.

Вы спросите, в чем его преступление? В анналах прокуратуры не найдется материалов этого дела. Кончина тихой безвестной старушки, учительницы русского языка, не проходит по вашему ведомству.

Единственный документ — свидетельство о смерти по причине острой сердечной недостаточности некоей Николаевой Зинаиды Петровны. Если мы с вами не встретимся раньше, вы найдете его на моем письменном столе. Но ведь эта бумага не представляет для вас интереса?

Как вы, наверное, догадались, Николаева Зинаида Петровна — моя мать. Единственный человек на планете, который был мне по-настоящему дорог.

Чуть больше года тому назад, 13 июня, она возвращалась домой на трамвае. Вернее, хотела возвратиться, но, зайдя в вагон, обнаружила, что оставила на работе деньги и документы. В этом возрасте такое нередко случается. Память, знаете ли, подводит. Ехать предстояло всего три остановки. Но моя мать была интеллигентной женщиной. Как сейчас говорят, излишне интеллигентной. И она решила обратиться к водителю: извиниться и попросить разрешения проехать бесплатно.

Зачем только она это сделала! Думаете, он не стал с ней разговаривать? Отнюдь. Он охотно сказал ей несколько слов. Не знаю — каких именно. Думаю, мама не смогла бы повторить их даже под страхом смерти. Впрочем, могу догадаться, что это были за слова.

Мама не помнила, как вышла из трамвая. На улице ей стало плохо. Конечно, надо было вызвать “скорую”, но ей, как обычно, не хотелось никого затруднять.

Какой-то мужчина предложил подвезти ее до дома. Удивительно, но она согласилась. Видимо, чувствовала себя уже совсем нехорошо.

Он успел ее довезти. Иногда я с ужасом думаю: а что, если бы она умерла там, на остановке, и я никогда бы не узнал, почему это случилось. Ведь тогда этот выродок мог прожить еще много лет. Но Господь не допустил этого. Он ненадолго сохранил жизнь моей матери, позволив ей умереть в собственной постели.

Я встретился с убийцей на следующий день после похорон. Это было несложно. Мама всегда возвращалась домой одним и тем же маршрутом. Требовалось лишь выяснить в депо фамилию водителя, который работал на нем в тот день.

Я спросил лишь одно: помнит ли он старушку, которая три дня назад попросила разрешения проехать бесплатно?

Он не захотел со мной говорить. Но я проявил настойчивость. Мне следовало убедиться в том, что я разговариваю с человеком, который убил мою мать.

Вспомнил ли он ее? Да, вспомнил. Иначе, почему бы он сказал: “Ты такой же придурок, как и она”.

Водители в парке наверняка не забыли меня. Ведь именно им пришлось нас разнимать».

Я чертыхнулся. Пугачев был в парке и беседовал с водителями. Почему же он не вытряс из них эту историю? Хотя, что я говорю. Прошло больше года.