Пульс за сто

– И мой тоже, – заметил Лучинский. – А в должниках я хожу недолго.

В сопровождении Кристины медик покинул дом.

Павел Борисович заметно повеселел. Он подмигнул Карпову:

– Нет худа без добра. Кажется, в результате этого инцидента между нами вновь восстановился мир. Прекратим играть в молчанку?

Геннадий Иванович не стал возражать. Критик, конечно, невыносим, но сейчас они – товарищи по несчастью.

– Вы уже что-нибудь написали? – спросил он.

– Пока нет. Всегда долго раскачиваюсь. Даже если меня ничто не отвлекает, могу часами ходить вокруг компьютера. А если еще учесть, какая прекрасная коллекция напитков в этом доме. – Лучинский посмотрел на Карпова: – Вы тоже считаете, что я много пью?

– Это не мое дело, – уклонился от ответа Геннадий Иванович.

– Да уж, откровенность – не в числе ваших приоритетов, – усмехнулся Лучинский. – Но на этом пункте мы с вами уже дважды сцепились, так что сменим тему. Не хотите проветриться?

– А вам разве…

– Почему нет? Я ведь повредил руку, а не ногу. Идемте, а то меня опять потянет навестить бар.

Лучинский поднялся с дивана, на сей раз даже не поморщившись. Видно, доктор и впрямь оказался хорошим специалистом.

11.40

– Вы действительно считаете, что «Пирамида» никуда не годится? – не удержался от вопроса Карпов, когда они вышли на тропинку, причудливым зигзагом огибавшую дом.

– Голубчик, да какая вам разница? Ведь Сергеев прав. Это лишь мнение одного человека.

– Это мнение человека, который разбирается в литературе.

– И что с того? Вы определитесь для себя, что вам сейчас важнее: сказать новое слово в литературе или чтобы вас не убили. Напечатают – и слава богу. С литературой потом сочтетесь.

– Хотите сказать, напечатать могут заведомую дрянь?

Лучинский уставился на него с изумлением.

– Вы сейчас с этим вопросом серьезно? Будто сами не знаете: процентов восемьдесят из напечатанного – дрянь несусветная.

– Так уж и восемьдесят.

– Ага! Заметьте, дискуссия только о проценте. Да что там далеко ходить. У вас в «Звезде» мало дряни?

– Материалы, которые проходят через мои руки…

– Ваши коллеги – циники и взяточники?

– С чего вы взяли?

– Раз они пропускают то, что вы, как я понял, не пропустили бы никогда, приходится думать…

– Возможно, у них просто другая точка зрения.

– Вот! То, что вы услышали от меня – моя личная точка зрения. А у редактора – куда вы там послали свою «Пирамиду»? – может быть совершенно другая.

– И все же вы считаете, что рассказ никуда не годится, – упрямо повторил Карпов.

– Опять двадцать пять! Да что ж у вас на мне свет клином сошелся?!

– Потому что вы – профессионал. Мнение профессионала важно.

– Чем? Вы разве пишете для профессионалов? Если ваше сочинение придется по душе человеку без диплома филфака, это не доставит вам удовольствия? Любому писателю нужно в первую очередь знать, что его читают. И уже во вторую – кто.

– Но разве можно не обращать внимания на мнение тех, кто состоялся в профессии?

– Как же вы узнаете их мнение, позвольте спросить?

Карпов посмотрел на Лучинского с недоумением.

– Множество писателей, как вам известно, терпеть не может своих коллег, – продолжил тот. – Поэтому получить объективный отзыв – большая редкость. Конечно, кто-то способен высказаться и объективно. Но это ж надо догадаться, кто до такого снизошел, а кто просто с удовольствием харкнул вам в душу. А кто-то наоборот: в глаза похвалил, а сам думает: «Редкостное дерьмо!» Что же касается критиков, у нас иная стезя. Мы – как фармацевты среди врачей. Образование почти то же самое, но людей лечить нельзя. Между прочим, как маститый критик, сейчас я сам себя опровергну. Для кого пишет писатель, по-вашему?

– Я полагал – для людей. Но вы, кажется, намерены доказать иное.

– Запросто! Писатель пишет для себя. В лучшем случае, для узкого круга своих близких. Как можно писать для тех, кого ты в глаза не видел и понятия не имеешь: чем они живут, о чем думают? Нет, конечно, если среди миллионов этих неизвестных вдруг найдется достаточно любителей твоих произведений – жизнь удалась. Настоящий писатель – тот, кто пишет для себя так, что это интересно другим. А если пытаться подладиться под мнение специалиста… Давайте присядем.

Лучинский опустился на скамейку возле цветочной клумбы, мимо которой они проходили. Карпов пристроился рядом.

– Тем не менее сейчас нашу судьбу решают именно дипломированные специалисты, – заметил он. – И с этим мы ничего не можем поделать.

– Если так думать, то конечно.

– А если думать иначе – нет? Вы верите в материализацию мыслей?

– Я верю в себя. И в счастливый случай. Хотя, случаю иногда не грех и помочь. Даю бесплатный совет. Зашифруйте свою фамилию в первых буквах абзацев. Лично я так и поступил. Конечно, шансов на то, что редактор или рецензент это заметят, немного, но вдруг попадется кто-нибудь пытливый. Сколько страниц вы уже написали? – переменил тему критик.

– Ноль, – мрачно ответил Карпов.