Пульт от девушки

Лето полностью вступило в свои права и, казалось, каждый порыв теплого ветра, который колыхал девичьи платья, теперь был пропитан феромонами. По настоянию Макса, Катя теперь не носила нижнего белья, что позволяло им спонтанно предаваться разврату даже в городских парках. Бабушку Кати, наконец-то, выписали из больницы, а ехать на съемную квартиру Макса после того, как он ее встречал с учебы, часто элементарно не хватало терпения. Люди, пришедшие на пикник, порой и не догадывались, что девушка, сидящая верхом на парне задом наперед, не просто делает ему массаж ног. Занимались они этим и в поезде, взяв купе на двоих до Питера. Зайдя в пустой лифт в каком-нибудь высотном здании, в задачу Кати входило успеть довести Макса до оргазма, пока они ехали до самого верха, постоянно рискуя, что кто-то зайдет посредине. Впрочем, пару раз доходило до откровенной наглости. Один раз, когда Макс, посчитав, что они остались совсем одни, полностью раздел Катю в парке у пруда. Она так неистово прыгала на нем и кричала: “О, черт!”, постоянно убирая одной рукой спадающую копну волос со своего лица, что им вскоре пришлось, смеясь, убегать от полицейских фонариков, освещающих их сверкающие задницы. Другой раз Катя была в платье, но Макс умудрился “натянуть” ее прямо в библиотеке консерватории. Естественно, что их кто-то сдал. И, стоя на ковре у заведующей консерватории, Кате чудом удалось избежать исключения играя из себя саму богиню добродетели Гевьон. Благо, заведующая была очень близорукой дамой, что оградило ее психику от вида нагло просвечивающих сквозь летний сарафан стоячих сосков без бюстгальтера, который в это время болтался разорванный где-то на уровне талии под одеждой.

Но они и не думали, чтобы перестать рисковать. При помощи пульта Макс выведал все Катины фантазии. Были среди них и безобидные, по типу, начать приставать к ней в метро в час пик и рукой заставить ее кончить. Но были и достаточно странные. Для реализации одной из таких фантазий, они остались ночью на сцене в “консерве”. Катя плакала и играла на рояле посреди сцены, а Макс должен был хлестать ее по заднице дирижерской палочкой каждый раз, когда она сбивалась. Она просила бить сильнее, хоть сама уже и корчилась от боли. Ему даже почудилось, что она шепчет: “Я все разучу, Виктор Петрович, пожалуйста”. А после, все завершилось позой “шестьдесят девять” прямо на крышке большого белого лакированного рояля. Были среди ее фантазий и настораживающие, когда она одевалась, как девочка, завязывала банты и просила изнасиловать ее на диване, пока они смотрели “Ну, погоди!”. Но большинство ее желаний все же являлись вполне здоровыми, что в целом его радовало.

Один раз, катаясь на вечерней электричке, она уселась на Макса ничуть не смущаясь редких пассажиров, которые сделали вид, что заняты своими телефонами. А чтобы добрать остроты ощущений, Катя потащила Макса в тамбур, и пока тот имел ее сзади, она через окошко двери смотрела на освещаемые луной проплывающие пейзажи. Макс уже изрядно перенервничал и в тот момент желал только поскорее все закончить. Но Катя, чувствуя приближение самого "пикантного" момента, вдруг дернула стоп-кран.

– Зачем ты это сделала? Нас арестуют! – Макс из-за резкого торможения хорошенько приложился лбом о стену.

– Но ты же возьмешь всю вину на себя, правда ведь? – Катя смотрела на него абсолютно невинными глазами.

– Я? Ну… Д-да…

– Бежим, дурак! – Она открыла дверь, откинула щит со ступенек, и они выпорхнули в ночь, освещаемую лишь луной.

Держась за руки они бежали через лес и смеялись, как дети, которые разбили стекло в школе.

– Куда мы? – спросил запыхавшийся Макс.

– Мне показалось, что сквозь деревья я увидела чудесное место…

– Что за… – Он не успел произнести свой вопрос, как перед ними возникло совершенно волшебное озеро. Лунная дорожка едва колыхалась на воде посреди леса. Рывком Катя стянула с себя платье через голову и полезла в воду. Скинув одежду, за ней последовал и Макс. Ощущения горячего влагалища посреди прохладной воды заглушило у него в голове все вопросы по поводу того, как они будут добираться домой…

А через неделю после этого приключения Катя потащила его на один из нудистских пляжей. Поначалу в Максе конкурировали два ощущения: чувство стыда за свое тщедушное тело и ревность от того, что кто-то кроме него видит его девушку во всей первобытной красе. Но поняв, что на этом пляже из всех женщин у Кати было самое красивое тело, в нем поселилось что-то еще. Макс подумал, что именно так себя чувствуют удачливые и уважаемые охотники в своем племени. Он ловил на себе завистливые взгляды других самцов, которым повезло куда меньше со своими бледными курами.

Сначала он и Катя просто лежали и болтали обо всем подряд, ничем не выделяясь среди окружающих, кроме ее внешности. Затем она легла на спину и потянула на себя Макса.

– Ты что, совсем чекнулась, Катюха?!

Она нежно взяла в свою руку его пенис, который тут же отреагировал.