Пункт назначения – Прага

– Не могу сказать определённо. С нами в Прагу он вроде как не собирался, это генерал Буняченко решил сюда идти, Власов, как я понял, был категорически против. Но и где-то отсиживаться в стороне он вряд ли станет – боится до одури, что его найдут, опознают и красным… то есть Красной армии выдадут. Или немцы, или местные, или даже какие-нибудь наши бойцы. Трус он, до одури, до потери сознания трус, так что – скорее всего, где-то в штабе Буняченко сейчас гужуется. Где ему кажется безопасней….

Савушкин кивнул.

– Понятно. Так вот, первое, что тебе надлежит сделать – выяснить, где Власов, и потом все его передвижения внимательно отслеживать. Справишься?

Кучинский пожал плечами.

– Я всего лишь командир батальона. Не переоценивайте мои возможности.

– Никто и не переоценивает. Тебе просто надо проявить максимум рвения – и всё будет путём.

Власовский комбат скептически ухмыльнулся.

– Легко вам это говорить….

– Легко. – Жёстко отрезал Савушкин. И продолжил, уже мягче: – Ты пойми, если поможешь нам найти и арестовать Власова – у тебя появится возможность исправить всё, что ты натворил после того, как в плен попал. Я не могу тебя обещать прощения – но, со своей стороны, сделаю всё, что смогу, чтобы ты его получил.

Кучинский вздохнул.

– Жить хотелось, чего уж тут… Просто жить. – Помолчав, произнёс: – Я себя не оправдываю и оправданий не ищу. Всё понимаю. – Подумав, добавил: – Можно в штаб дивизии съездить, там у меня есть пару человек, с которыми… с которыми можно говорить откровенно.

Савушкин кивнул.

– Ну вот и славно. Поехали!

– Прямо сейчас?

– Ну а что ждать? Время дорого!

Кучинский, помолчав, решительно кивнул.

– Раз так – едем!

Через четверть часа «хорьх» разведчиков, за рулём которого сидел, как всегда нахмурившись, Некрасов, имея на борту капитана Савушкина и ротмистра Кучинского – выехал со двора дома на Белеградской и направился на запад, стараясь двигаться как можно незаметнее и по возможности не зажигая фар.

Стрельба в Праге¸ с разной степенью интенсивности, слышалась в эту ночь повсюду – и северо-восточнее, в Жижкове, и рядом, в Нуслях, и на юго-востоке, в Вршовицах, и на юге, в Михле. Где-то перестрелки вспыхивали и через пару минут затихали, где-то оружейно-пулеметный огонь вёлся непрерывно; в районе Панкраца слышны были выстрелы танковых орудий, артиллерия подавала голос и с западного берега Влтавы, хотя кто там по кому стрелял – Савушкин даже не представлял… Бои, судя по звукам, шли по всему городу, но как-то не всерьёз – и немцы, и повстанцы, судя по интенсивности огня, просто прощупывали друг друга, проверяли на «слабо». Савушкин, вслушавшись в какофонию беспорядочных перестрелок – спросил:

– Пётр Николаевич, мосты вы хоть контролируете? Судя по общей картине, линии фронта в городе нет.

– Нет, – согласился Кучинский. И добавил: – Да и откуда ей взяться, повстанцы тыкаются, как котята слепые, немцы – сплошь тыловики и прочая нестроевая публика… Вот и лупят друг по дружке, как только увидят, без всякого понимания. А мосты… Мосты мы держим. Мало ли, завтра прикажут сматывать удочки… Мы к одному из них и едем. Мосту Палацкого. Я водителю объяснил дорогу…

Некрасов, слушавший их разговор – кивнул.

– Сейчас на набережную вывернем – и в этот мост уткнёмся. Если я поворот не прозевал….

Не прозевал. Мост был на месте. Подходы к нему охраняли две стационарные батареи зенитной артиллерии – до вчерашнего дня бывшие немецкими. Теперь у их 88-мм пушек сновали власовцы, власовский же, судя по всему, старенький Т-34 ещё с семидесятишестимиллиметровой пушкой стоял прямо на въезде, перекрывая всякого движение по мосту.

У капонира из мешков с песком «хорьх» остановил дозор из полудюжины бойцов – к счастью, оказавшихся из батальона Кучинского. Признав командира, они без лишних слов пропустили «хорьх» на мост – впрочем, Некрасову немалого труда стоило объехать тридцатьчетверку, в один момент Савушкину даже показалось, что придётся пожертвовать левым задним крылом их транспортёра – но, к счастью, всё обошлось. Через пять минут они оказались на левом берегу Влтавы – где уже никаких патрулей, дозоров и пикетов не наблюдалось, а такая же стационарная батарея ПВО из шести тридцатисемимиллиметровок была просто брошена на произвол судьбы – вокруг неё не видно было ни единого человека.

– Штаб Буняченко найдёшь? – Спросил Савушкин.

Кучинский пожал плечами.

– Постараюсь. Там же и штаб нашего полка, я там был дважды. Сейчас, – обратился он к водителю, – никуда не сворачивай, так по трамвайным путям и чеши, а будет большой перекрёсток – я покажу – свернёшь налево, и дальше прямо. Проедем под мостом, справа будет большой парк, за ним надо будет свернуть в тоннель под железной дорогой, и прямо на выезде мы должны уткнуться в красивый дворец. Ночью, конечно, мы там особо ничего не увидим, но именно там – штаб генерала Буняченко и нашего полка.

Водитель молча кивнул и прирос к рулю, стараясь не сбиться с дороги.