Пунктирные линии

Когда-то давно так было и со мной.

Моя Полярная звезда.

— Мне нужно будет узнать у тебя контактную информацию каждого, — сказал я. — Теперь, когда я поговорил с Лондин, я хотел бы также передать привет Джемме, Кэт и Арии.

Она кивнула, ее пальцы забегали по экрану телефона.

— Я пришлю тебе их номера.

Клара была права насчет «Кадиллака». Это была мечта, и с каждой минутой, проведенной за рулем, я все больше влюблялся в нее. Гул двигателя и нежный шепот ветра заменяли любые разговоры, когда мили исчезали из-под колес.

Ни я, ни Клара не говорили о вопросе, который она задала мне прошлой ночью.

Это было по-настоящему?

Двенадцать лет она сомневалась в ответе. Это было по-настоящему?

С Кларой все было таким же настоящим, как звезды на небе и земля у меня под ногами. Но в девятнадцать лет я не понимал, как много она для меня значила. Как друг. Как любовница. Секс был невероятным. Возможно, я преувеличил это в своей голове, потому что мне было девятнадцать, и я был парнем, и, ну… это был секс. В том возрасте это было очень актуально.

Когда я уходил со свалки, я и понятия не имел, что Клара останется со мной. Наверное, я думал, что это будет похоже на мой разрыв с Лондин. Просто пришло время двигаться дальше. Но Клара всегда была другой, не так ли? Она всегда была рядом, как более спокойная версия моей совести.

Когда я останавливался, чтобы полюбоваться красивым закатом, я задавался вопросом, смотрит ли она на него тоже. Когда я продавал дом, я слышал ее аплодисменты. Когда приходило время переезжать в другой город, я без всякой причины надеялся, что встречу ее в продуктовом магазине.

И вот она появилась.

Если таково было представление Вселенной об ироничном выборе времени, то это была дурацкая шутка.

Почему сейчас? Когда я, наконец, решил расстаться с прошлым. Когда я, наконец, обосновался в городе, в котором планировал прожить остаток своей жизни. Когда я встретил Холли, первую за последние десять лет девушку, с которой у меня были длительные отношения.

Время, казалось, всегда работало против нас с Кларой.

Когда мы подъехали к окраине Темекьюлы, я крепче сжал руль. Напряжение поползло вверх по моему позвоночнику, напрягая плечи и руки.

Клара заерзала на своем сиденье. Она не могла посидеть спокойно ни минуты, то засовывала ладони под ноги, то поворачивалась, чтобы посмотреть в другую сторону.

Приближался наш съезд, и я глубоко вздохнул, затем включил поворотник. Вперед.

— Ты в порядке? — спросил я, съезжая с автострады.

— Пока не знаю. Спроси меня позже.

На ее лице было столько беспокойства, что его не могли скрыть даже большие солнечные очки. Возвращаться сюда всегда было тяжело, особенно после переезда. Но мои собственные тревоги исчезли при виде страха на ее лице.

Я уже бывал здесь раньше. Я снова жил здесь. Эта поездка была для Клары, и, как сказала Ария, ей не следует делать это в одиночку.

— Куда ты хочешь поехать в первую очередь? — спросил я. — В отель? Или на свалку?

— Ты сказал, что хочешь заглянуть на свалку перед завтрашней встречей.

— Да, но нам не обязательно ехать туда прямо сейчас. Мы можем сначала устроиться в отеле. Успокоится.

То, как люди совершали эти ежедневные поездки на работу, въезжая в калифорнийские города и выезжая из них, было не для меня. Большинство объектов недвижимости, которые я продавал в Элирии, принадлежали людям, работавшим в одном, а иногда и в двух часах езды отсюда.

— Я думаю… — Клара сложила руки на коленях. — Я думаю, давай съездим на свалку, пока я не струсила.

— Я буду здесь, с тобой. — Она оглянулась, и ее беспокойство немного улеглось.

— Я знаю.

Я направил машину в указанном направлении. Отель, который я забронировал, находился на противоположном конце города, рядом с парками, где часто запускали воздушные шары. Возможно, Августу удастся увидеть один из них сегодня или завтра.

Нервозность Клары была ощутимой, она росла с каждым кварталом. Может быть, Август тоже это почувствовал, потому что прекратил играть.

— Куда мы едем? — спросил он, следя глазами за каждым моим поворотом руля.

— В место, в котором мы с Карсоном жил… посещали. В место, которое мы часто посещали, когда были моложе.

— В детстве?

— Нет. — Она оглянулась на нас, одарив его мягкой улыбкой. — Не в детстве.

Взрослые назвали бы нас детьми. Для Августа ребенок был, вероятно, его ровесником. И в тот момент, когда мы сбежали, мы перестали быть детьми.

— Это игровая площадка?

— Это свалка.

— О-о-о. — Он кивнул. — Со сломанными вещами.

— Со сломанными вещами, — прошептала она.

За беспокойством на ее лице была боль. Боль от потери родителей. Боль от жизни, которой они с Арией жили.

Боль от того, что я являюсь одной из сломанных вещей.

В тот момент, когда я выехал на дорогу, Клара обхватила себя руками и застыла, как вкопанная. Ее взгляд метался по сторонам, изучая все это.

— Выглядит по-другому.

— Застройщик, — объяснил я.