Пуп света: (Роман в трёх шрифтах и одной рукописи света)

Уважаемые коллеги, я прочёл сотни семиотических исследований (Господи, какие сотни, может, только десяток!), умных и изобретательных, но нигде не встречал суждения, что наука о значении должна быть частью более широкой науки: общей демонологии. Я серьёзно; невозможно говорить о теории значения, о какой-то там семиологии, если не рассматривать её как часть науки о демоническом и науки об утрате невинности. Вторую временно и предварительно можно было бы назвать инноцентологией. Разумеется, история значений является всего лишь историей утраты человеком невинности, с которой человек родился и предстал перед миром, который тогда был так молод, что даже не был назван и обозначен, так что человеку пришлось дать имена всему существующему. Если, конечно, неверен тезис о том, что имена всему дали боги, а потом просто передали этот «список» людям в качестве некоего словаря богов. Мне ближе предположение, что именно человек давал всему имена, потому что очевидно, что многое названо неправильно. Например, в английском языке есть выражение «we had sex». На славянских языках говорят: «мы занимались любовью». Иметь или быть, спрашивает Фромм. Разве иметь секс не означает обладание? Когда речь идёт об обладании чем-то, это значит, что оно эксплуатируется и может быть подсчитано; это количество, а не качество; напротив, когда вы занимаетесь любовью, вы есть, вы существуете, вы есть бытие, но у вас ничего нет. Бытию не нужно ничего внешнего для того, чтобы быть — бытием; это СУЩЕСТВОВАНИЕ без обладания. Так что «заниматься сексом» — ошибочное название.

Эффект был ошеломляющий: как атомная бомба на Хиросиму. В какой-то момент я подумал: «Что ты делаешь, ты хочешь убить их эгоцентричной, насквозь тщеславной, болезненной незамутнённостью, чистой импровизацией?» Почему ты так хочешь им понравиться? Ведь это дети, они пришли учиться, а не удивляться тому, какой ты умный!

Но голос совести был слаб. Поэтому этот раздухарившийся во мне некто продолжал: