Пурга

Допечатав рапорт, Евгений Александрович вывел его на принтере, затем подписал и велел секретарше отправить по факсу в управление. Так быстрее – город по уши в снегу, и машина до главка дойдет только к вечеру. Даже с мигалкой.

Теперь, если интриган Касаткин, чьи отпечатки оказались на тамагочи, предъявит генералу пистолет, вопросов не возникнет. Он и должен был его найти и принести. Ну, а не «найдет» – и черт с ним. Ничего теперь подполковнику милиции не сделают, ибо он герой. Лично, рискуя жизнью, задержал опаснейшего преступника, проявив оперативное мастерство и профессионализм. Как настоящий мент, а не какой-то там дохлый полицейский. В сети уже ссылки о ванильном маньяке появились, а журналисты телефон оборвали. Победителей не судят – особенно раненных в голову.

Касаткина он действительно час назад услал в парк. Про отпечатки ничего не говорил. А просто предупредил, что если тот не принесет пистолет, получит на руки приказ об увольнении.

– За что это?! – возмутился зам.

– За потерю доверия. Есть нынче такая формулировка. Не можешь преступников ловить, так хоть пистолет отыщи в сугробе.

– Но меня не вы назначили…

– А уволю я. Имею право.

– А не боитесь, Евгений Александрович, что тоже выйдете из доверия?

– Как выйду – так и войду… Шагом марш в парк.

На случай внезапного приезда телевидения или генерала Евгений Александрович обмотал череп бинтом в десять слоев и капнул сверху имевшейся в аптечке разведенной марганцовки. Хотел повесить руку на перевязь, но потом посчитал это перебором. Ограничился пластырем на костяшках кулака. Переоделся в парадный китель с наградами и значками.

Родион не подвел, Катерина отзвонилась через полчаса и подтвердила, что претензий не имеет и заяву из прокуратуры заберет. Да, хорошо быть звездой. Всюду связи.

А с подлецом Касаткиным он разберется. Не вернет пистолет – пускай к Семиструеву замом идет и там козни строит. И даже если вернет… От таких попутчиков надо избавляться.

Покончив с писаниной, Никифоров вызвал опера Китаева.

– Ты что же творишь, самородок?! Кто это тебя научил чужие кроссовки на ноги невиновным одевать?

– Так вы и научили, Евгений Александрович, – вяло оправдывался фальсификатор. – Сами говорили: вор должен сидеть… И если сомнений в виновности нет, можно и… А какие тут сомнения? Голый мужик напал в парке на потерпевшую, а через пятнадцать минут в этом же парке охрана тормозит точно такого же. Тут, что называется, без вариантов. А потом, он сразу про шубу рассказал…

– Эта шуба из козла, а та – из реликтовой белки!.. Я тебя учил улики подкидывать?! Морды бить? Чистосердечные признания сочинять?

– Ну… В прямую, конечно, не говорили, но… Жеглова в пример ставили постоянно. А в морду я и не бил – это охрана, они ребята простые. Хорошо, хоть вообще не пристрелили.

– В твоем кабинете никакой охраны уже не было.

– Ну… Он, кажется, со стула упал.

– А ты, кажется, пойдешь снег чистить без выходного пособия. Короче, еще раз смухлюешь или хоть пальцем кого тронешь, пеняй на себя.

– Ну, тогда и за показатели не спрашивайте, – обиженно буркнул Китаев.

– Ничего, с показателями разберемся…

– Что, и с библиотекой завязывать?

– Не завязывай, а прекращай. Как блатные уже разговариваете… Хватит фикций… Сколько эпизодов этот Крутых взял?

– Пока шестнадцать. Девять в нашем парке, остальные по городу. Но мы работаем, вспомнит еще.

– Гляди, чтоб лишнего не вспомнил. Потом пойдет в отказ – и реальные эпизоды отвалятся… Девять, ты сказал? Заявлений всего семь.

– Значит, не заявляли… Постеснялись.

– Шестнадцать раскрытий за раз. Безо всяких библиотек. Вот чему я тебя научить хочу.

– Повезло просто…

– Везет тем, кто пашет… Все самому приходится делать… Так… Созвонись с потерпевшей, которая его видела, пусть приезжает на опознание… Я договорюсь с прокурорскими, чтоб завтра провели уличную ¹. Надо закрепляться ², пока он в отказ не пошел. Все, иди работай… Стой… Он не сказал, почему от него ванилью пахло?

– Да полный цирк, – ухмыльнулся Китаев, – он решил кокаина попробовать. Сунулся к дилеру. А тот видит, что перед ним лох, – ну и разбавил кокс ванилью. А наш физкультурник нюхнул и не прочухал. Потом втянулся. Так ему дилер уже чистый ванилин подсовывал.

– И что? Неужели не замечал?

– В том-то и фокус, что ванилин его реально торкал. Но не в башку, а в… Ниже. Круче виагры. Он поэтому на женщин и нападал…

– Он женат?

– Разведен. Двое детей. Но они ему до фонаря.

– Ладно, ступай. И помни, что я сказал. Палки нам нужны. Но без мухлежа. Не шулера.

Евгений Александрович снял с Дзержинского шубу, отнес в комнату отдыха. В уголовном деле она фигурировать не будет. Как и Катерина. Это просто оперативная комбинация. Обычное дело.

В кармане запищал Гоша, требуя жрачки.

– Только что жрал, проглот, – недовольно отозвался подполковник. – Будь ты живым, давно бы продал на птичьем рынке.

…Впереди еще один разговор. Самый тяжелый. С Ларисой. Естественно, добравшись до телефона, он первым делом позвонил ей. Доложил, что не изменял ей, а ловил маньяка. «Вы же, кажется, на мальчишник собирались», – ехидно напомнила она.