Пургаторий

Подойдя к зеркалу, я наконец-то увидела себя. Моё лицо — оно было разбито, полностью окровавлено. Бровь и губы были рассечены. Я сплюнула кровь в раковину, а затем всмотрелась в эту густую красную жижу — в ней что-то лежало. Это было несколько моих зубов.

— Вот чёрт, — тихо прошамкала я.

Кусрам стоял рядом со мной.

— Что такое? — спросил он.

— Мои зубы… — У меня непроизвольно потекли слёзы.

— Не волнуйся, Бильге, если захочешь — я оплачу тебе стоматолога, — сказал Кусрам. — И даже пластического хирурга, если захочешь.

— Да что же это такое? — прошептала я, стараясь сохранить хладнокровие.

— Он поплатится за это — я обещаю.

— Почему он так со мной поступил?

— Иногда человек оказывается не таким, каким кажется на первый взгляд.

— Но я же знакома с ним с детства. Он никогда так не поступал со мной.

— Сколько ты с ним не виделась? — поинтересовался Кусрам.

— До того, как встретила его на прошлой неделе? Два года.

— Ну, за два года человек может измениться.

— Н-но ведь все эти две недели он был вполне обычным… разве что… он начал вспоминать.

— «Вспоминать»?

— Вспоминать последние два года.

Кусрам пожал плечами.

— Почему он должен вспоминать?

— Потому что он потерял память, — пояснила я. — А сейчас память к нему начала возвращаться.

— Келвин потерял память?

— Поверь мне на слово. Он забыл даже, что я — его сестра.

— То есть, ты хочешь сказать, что он потерял память, а теперь начал вспоминать и воспоминания последних двух лет сделали его таким жестоким?

— Я-я не знаю, что с ним происходит, но это явно связано с тем, что происходило последние два года; он был абсолютно нормальным два года назад и последние две недели.

— Мы это обязательно выясним, Бильге, но потом; дай я, для начала, обработаю твои раны.

Он достал аптечку из кабинки. Я промыла лицо и прополоскала рот, а затем присела на закрытый унитаз, как на стул; Кусрам встал рядом и начал обрабатывать мои раны.

Дав мне обезболивающее, он продезинфицировал мои раны антисептиком; он достал иглу и начал зашивать мою рассечённую губу и бровь. Я пыхтела от боли и морщилась. Когда он закончил налаживать швы, он ещё раз вытер мои раны марлевой салфеткой и приклеил несколько хирургических пластырей; всё это заняло порядка десяти минут.

— Готово, — объявил Кусрам.

— Как я выгляжу?

— Сама посмотри.

Я подошла к зеркалу и была поражена — это действительно настоящая профессиональная работа. Надо признать, Кусрам уже второй раз удивляет меня в этом плане. Я бы даже сказала, что в другом мире, где живут одни мумии, меня можно было бы даже на обложку глянцевого журнала поставить.

— Ладно, Бильге, можешь идти, — сказал Кусрам. — Я тут пока раковину помою, хорошо? Будь осторожна рядом с Келвином; если что — кричи.

Я вернулась в гостиную. Келвин по-прежнему сидел на диване. У меня не было сил, чтобы отомстить ему прямо сейчас. Я просто, молча, присела на кресло, которое стояло возле дивана. Келвин обернулся и посмотрел на меня.

— А тебе идёт, — сказал он. — Намного лучше, чем раньше.

«У него ещё и хватает наглости шутить?». Он продолжил смотреть телевизор. Все пару минут молчания я злостно смотрела на него.

— Ну? — внезапно спросил он. — Чего молчишь?

Я продолжала молчать.

— Не хочешь — не говори, — сказал он. — Мне-то что?

Кусрам вернулся из ванной, принеся с собой швабру и ведро с водой, и начал мыть паркет от моей крови. Он вымыл пол и унёс швабру с ведром обратно. Через минуту он опять вернулся в гостиную.

— Так, ребятня, — сказал он. — Мне надо сейчас уехать ненадолго; пожалуйста, не деритесь больше. Слышал, Келвин?!

— Да, слышал, — сказал Келвин.

— Смотри у меня! Я у неё потом спрошу. Если ты её ещё хоть раз ударишь — ты покойник! Понял?!

— Да-да, иди.

Кусрам ушёл; мы продолжали молчать, прошло ещё несколько минут. Келвин продолжал смотреть какие-то мультики по телевизору.

— Зачем ты это сделал? — тихо спросила я.

— Ой, да ладно. Чего ты так взъелась?

— Я — взъелась? Да ты, похоже, шутишь.

— Я всего лишь разбил тебе ебало.

— «Всего лишь разбил ебало», — передразнила я. — Смешно, смешно…

— Может быть, это тебе стоило бы извиниться за то, что ты мне сломала ебало в пещере?

Говард встрял в разговор:

— Да! И мне ты тоже ебало сломала. А я, между прочим, регенерирую так же медленно, как и ты.

— Вот именно, — подтвердил Келвин.

— Что? — удивилась я. — Ты его поддерживаешь? Я же тебя тогда спасла.

— И вовсе не надо было так за меня заступаться, — ответил Келвин. — Я бы и сам справился.

— Это ты тогда за меня заступился, а я тебя защитила от Говарда!

— Вот и не мешала бы мужским разборкам, женщина, — сказал Келвин.

— Да! — поддержал Говард.

У меня заколотилось сердце от ярости, но я изо всех сил постаралась успокоиться.

— Келвин, ты неблагодарный сучонок, — высказалась я.

— Думаю, мы квиты, подруга, — сказал Кел.

— Я тебе не подруга, а твоя сестра, — напомнила я.

— Побитая сестра, — поправил меня он.