Пурпурное сердце Эрлика

- Никто не станет вмешиваться в происходящее в переулках позади такой дыры, как Бордо, - прорычал он, заключая ее в тюрьму своих рук и сбивая с ног, пинающуюся и брыкающуюся. - Любая женщина, пойманная здесь, прекрасная добыча.

Он пнул приоткрытую дверь, через которую вышел в переулок, и перенес Арлин в тусклый коридор. Пройдя по нему с судорожно бьющейся пленницей, он толкнул дверь на другом конце. Арлин, распластанная по его широкой груди, чувствовала громкие удары его сердца и испытала мгновенный трепет тщеславия от того, что она смогла вызвать такие бурные эмоции в Диком Билле Клантоне, чьи подвиги с женщинами сотни портов были широко известны так же, как его многочисленные кровавые бои с мужчинами.

Он вошел в пустую, затянутую паутиной комнату и поставил ее на ноги спиной к двери.

- Выпусти меня отсюда, скотина! - Она энергично пнула его по голени.

Он проигнорировал ее атаку.

- Почему бы тебе не прекратить это? - попросил он. - Я не хочу быть грубым с тобой. Честно, детка, я достаточно хорош для тебя - и вероятно лучше, чем Тремейн...

Вместо ответа она наклонила свою светловолосую голову и злобно укусила его за запястье, хотя благоразумие предупредило ее, что это было, вероятно, худшее, что она могла сделать.

- Ты - маленький дьявол! - ругнулся он, хватая ее. - Это меняет дело!

С насмешкой он сломал ее сопротивление и прижал ее извивающееся тело к своей груди, и целовал ее красные губы, ее яростные глаза, пылающие щеки и белое горло, до тех пор, пока она не замерла, затрепетав и затаив дыхание, не в состоянии противостоять сильным рукам, что сжимали ее все крепче и крепче.

Она извивалась и стонала от нахлынувших эмоции, когда он склонил голову, нетерпеливо, как человек жаждущий пить, и прижался горящими губами к нежной впадине ее горла. Одна рука его спустилась ниже, до талии, несмотря на ее запреты и борьбу.

В каком-то странном оцепенении она оказалась на грязной койке, с юбкой закатанной до бедра. Блеск ее собственной белой плоти, так щедро обнаженной, привел ее в чувство, вывев из лабиринта поражения, в который ее силой загнали. Ее верткий ум работал быстро. Едва она откинулась назад, то вдруг судорожно закричала.

- Моя спина! Что-то ранило меня! Нож в матрасе...

- Что за черт? - он схватил ее на руки и мгновенно перевернул, но ее маленькие руки были прижаты к спине, и она корчилась и стонала, хорошо имитируя боль.

- Прости, детка, - он начал рвать на куски матрас, пытаясь найти то, что причинило ей боль, и когда он повернулся к ней спиной, она схватила тяжелый кувшин, служивший умывальником, и разбила о его голову.

Даже Дикий Билл Клантон не смог встать после такого удара. Он рухнул вниз, словно зарезанный буйвол - или скорее бык, - а она бросилась через дверь и дальше по коридору. За спиной она услышала яростный рев, который словно подарил крылья ее маленьким каблучкам. Она выскочила в переулок и побежала по нему, не останавливаясь, чтобы привести в порядок свою одежду.

Когда она выскочила на улицу, позади шатаясь в переулок вышел Клантон, - истекающая кровью, разъяренная и грозная фигура. Но она была на полу-респектабельной улице, полной прогуливающихся мимо людей и сикских полицейских. Он не посмеет выйти из переулка за ней. Она пошла степенно дальше, поправляя свое платье по пути. Несколько бездельников видели ее бегство из переулка, но они лишь молча улыбнулись в тихом развлечений и ничего не сказали. В этом квартале было не в новинку увидеть девушку, выбегающую из глухого переулка с открытой грудью и задранной юбкой.

Но несколько ловких движений изменили ее внешний вид, и спустя мгновение, глядя холодно, невозмутимо и скромно, будто только что вышла из салона красоты, она направилась к своей квартире, где ее ждали одежды, в которых она должна отправиться на маскарад.

Через час она вошла в знаменитый антикварный магазин Вун Юна, который был словно прекрасная роза посреди убогого местного квартала, как гроздь ювелирных изделий в куче мусора. Снаружи все выглядело просто, но внутри, даже в главной комнате с выставкой, предназначенной для интересующихся туристов и случайных коллекционеров, магазин был наполнен буйством красок старинного искусства.

Сокровища из нефрита, золота и слоновой кости выставлены совершенно открыто и, по-видимому, без охраны. Но жители квартала не были обмануты этой видимостью. Ни один не посмел бы ограбить Вун Юна. Арлин подавила холодок страха.

Неслышно ступающий китаец поклонился ей, руки его были спрятаны в широкие шелковые рукава. Она посмотрела на него с вялым безразличием аристократа и сказала с акцентом, услышав который любой британец мог бы поклясться, что она родилась с ним:

- Скажи Вун Юну, что леди Элизабет Уиллоуби хочет видеть фигурки из слоновой кости.