Пурпурные грозы

Зачем я послушалась? В последующие часы боли и правда не было, но вместо неё пришли такие иллюзии, что хотелось выброситься в пропасть.

Вместо елей выросли до самого неба жуткие поганки, вместо камней поднялись какие-то слизистые прыщи… Среди черных фиалок, которыми были заселена поляна, мой конь танцевал с бубном, рядом плясали Вальди и Марк. Оба были одеты в пышные бальные платья. Дэр был бородатым дирижером, вместо палочки у него была кочерга, за пианино сидел Смайл — с рыбьим хвостом и длинными, до пояса, кудрями, украшенными бантиками. Торми, лысый и с золотыми почему-то зубами, стучал по желейным барабанам, хихикающего Роланда придавило гигантской скрипкой, Тимофей и Ник дудели в трубы, сделанные из сырого мяса, а Мельсея ходила на носочках по сцене, разбрасывая отвратительно квакающих жаб. Я заметила Бэйта, который мотался на макушке гриба, как флаг, и супругов Чиникиных, кормящих друг друга странной синей похлебкой. Варево стекало им на одежду, падало на землю и превращалось в бегающие кляксы. А вокруг столпилась тьма-тьмущая разных монстров: злыдней, пней и коряг, бревен с головами зверей и пауков — огромных или крошечных, червей длинных, ярко-красных, змей коротких, бледно-желтых, каких-то животных, клацающих челюстями… Летали призраки, задевая меня руками, и волосы седели от их прикосновений. Проходили мимо увальни с дубинами — и каждый раз умудрялись стукнуть меня по руке или ноге. И, хотя боли я не чувствовала, больно было всё равно — не телом, внутренним чувством, знающим, когда страдает плоть.

Наваждение добавляло всё новые безумные образы, они сливались и поедали друг друга, а я стонала на одной ноте, пытаясь не лишиться рассудка. Даже глаза закрыть не получалось — веки словно приклеили.

Так прошло время, и лишь когда расступились тучи, обнажая обгрызенную луну, морок покинул меня. Я пошевелила конечностями — всё на месте, только нога по-прежнему не слушается. Потом огляделась и замерла. Моих близких и друзей не было видно, зато нечисти стало больше. И все они, исключая лишь безглазых, пялились на меня, сидящую на каменном столе.

— Очнулась, старуха! — донеслось бормотание, и я увидела злыдня у подножия плиты.

— Протри зенки, коротышка! — отозвался Властелин. Он стоял в двух шагах, прилаживая на деревянное тело какие-то плетения из листьев. — Это женщина в расцвете сил. Старухи седые и сморщенные.

Значит, не поседела. Уже хорошо. Хотя если меня решат сожрать, будет не важно, как я выгляжу.

— Сегодня у нас на ужин конина, — объявило огромное бревно с бараньей головой.

— И девка! — расхохотались другие.

— А ну, заткнулись там! — приказал Властелин. — Девку пока никто есть не будет.

Пока. Что это значит? Я трудно поднялась и попыталась слезть с камня, но корявая рука чудища остановила.

— Сиди. Сейчас придет Хранитель Мертвых врат и поглядит на тебя.

— Пошел ты!.. — злобно отозвалась я. — Убери сучья, пока я их не отломила!

И попыталась, тотчас ощутив, какие они прочные.

— Твой муженек — хороший воин, — хмыкнуло чудище. — А ты всего лишь его самка, поэтому хватит из себя храбрую строить.

— Самка⁈ — вспыхнула я.

Властелин поскреб мох на подбородке.

— Самки приносят детенышей, — принялся объяснять он. — И у животных, и у людей это главное — продолжить род.

— Ты меня за дуру держишь?

— Именно, — сказал злыдень. — Какая ещё баба помчится за Стражем Хранителя?

Я вспомнила щупальца.

— Вы моего коня убили!

— И съедим, — кивнул злыдень. — Хорошо бы ещё тобой закусить.

Меня передернуло.

— Берегись, маленький гад, как бы тебя самого молнией не зажарило! — прошипела я.

Злыдень счел за благо отойти подальше, и тут вдалеке показалось расплывчатое пятно. Я следила, как ползет эта жуткая черная масса с множеством мохнатых рук, и тряслась как осиновый лист. Чем ближе подходил названный Стражем, тем больнее мне было. Я ощутила, как побежала по лицу струйка крови. А следом за ним топал Хранитель. Не было сомнений, что это он.

Великан. Человек с дубиной из серебряного металла, одетый в рубаху и штаны, с бородой до живота. С глазами черными и бездонными, в красных прожилках сосудов, с огромным кривым носом и не менее огромным и кривым ртом.

— Приветствую, Властелин чащ, — гаркнул он, но, увидев меня, поморщился. — Это что такое?

— Моя рабыня, — ответил тот.

— На ней две печати, — сообщил монстр и принюхался. — Магици!.. Зачем притащил девку Грозового?

— Убить её — и все дела, — прогудел Страж.

— Верно, — согласились остальные. — Человеков надо убивать и есть.

— Я вам ничего плохого не сделала! — произнесла я, чувствуя, что горло саднит. — Отпустите меня!

— Глупые вы, — сказал Властелин. — Мы ведь за неё у властителя гроз что угодно требовать можем.

— Земли! — подхватило нечистое сообщество.

— Рабов!

— Пищи!

— Именно, — довольно проворчал Властелин. — Но Дэр и остальная компания так просто не пойдут на наши условия. С ними Арат, Солнечный и северянка.

— И что ты предлагаешь?

— Он не до конца контролирует дар, — вдруг сказал Властелин. — Возьмем числом и хитростью.