Пурпурные кружева

– Что случилось? – потребовал он объяснений у слуг. Никто, даже Жожо, который редко держал рот закрытым, не произнес в ответ ни слова. Промолчал и Роберт, обычно с удовольствием сообщавший Моргану об очередной выходке Лили. В конце концов Марки сделал шаг вперед. Он взял газету, лежавшую возле стула, где только что сидела девушка, и протянул Моргану.

– Вот что случилось, – сказал дворецкий.

Морган перевел взгляд с Марки на Роберта, и, как будто мгновенно поняв все резко выхватил из рук дворецкого последний выпуск «Нью-Йорк таймс». Его пальцы с такой силой сжали тонкие газетные страницы, что казалось, бумага вот-вот порвется. Он пробежал глазами первую полосу один раз, потом другой. На самом видном месте красовался огромный заголовок:

ПУРПУРНАЯ ЛИЛИ ЗАСТАВЛЯЕТ ГОРОД ПОКРАСНЕТЬ.

Морган почувствовал, что не может пошевелиться, ему стало трудно дышать, словно в комнате было мало воздуха. Буря эмоций захлестнула его.

В этот момент Жожо и Марки одновременно заговорили, и их голоса отразились в мозгу Моргана какофонией бессмысленных звуков.

Что за странное чувство овладело им?

Испытывая сильнейшее замешательство, Морган заставил себя внимательно прочитать заметку под кричащим заголовком.

«Сообщаем всем, кто знает или знал Лили Блэкмор, что она вернулась. Эта особа ничуть не изменилась и ведет себя с прежней дерзостью и бесстыдством, говорит и делает все, что ей ни заблагорассудится. Появляясь на публике в чудовищных туалетах, которые представляют собой нечто среднее между нарядами женщин дурного пошиба и костюмами цирковых артистов, она словно насмехается над строгими правилами общественной морали.

Неужели именно это так привлекает к ней внимание мужчин вроде Джона Крэндала? Выходки Лили Блэкмор в свое время не раз шокировали город, и, без сомнения, многие еще хорошо помнят о них. Серьезные люди просто не могут не задаться вопросом: а что же связывает такого человека, как Джон Крэндал, с этой женщиной? Может быть, то, что моральные принципы этого потенциального претендента на пост губернатора Нью-Йорка тоже не слишком высоки?

Собираетесь ли вы включиться в предвыборную борьбу, мистер Крэндал? Если это действительно так, то ваша связь с женщиной, которую весь город знает как Пурпурную Лили, создаст в ходе избирательной кампании опасный для общества прецедент».

Не дочитав заметку до конца, Морган отложил газету. Ему показалось, что кухня внезапно уменьшилась в размерах. Он посмотрел на дверь, за которой несколько минут назад исчезла Лили. Хотя девушка изо всех сил старалась скрыть, что мучительно переживает случившееся, Морган понимал: она в отчаянии.

Он бросил взгляд на газету. В заметке не было ничего, что противоречило бы действительности, напротив, там был нарисован довольно правдивый образ Лили. Образ, в который она вошла и которому старалась полностью соответствовать. Она словно умышленно бросала вызов всему свету, желая оповестить чопорных горожан, что Пурпурная Лили действительно вернулась.

Заставляя лошадь скакать бешеным галопом, словно подгоняемая самим дьяволом, носилась по улицам. Играла с мужчинами в покер.

Лихо осушала бокалы со спиртным, как моряк, только что сошедший на берег.

И все-таки Морган не мог стереть из памяти воспоминание о боли, исказившей ее прекрасные черты.

– Просто не могу поверить, что эти подонки осмелились на такое гнусное вранье, – сказал Марки, прервав размышления Моргана.

– Это не ложь! – прошипел Роберт. – Все это правда. Лили – позор нашей семьи.

В словах мальчика прозвучала горечь. И хотя Морган сам едва не произнес нечто подобное, ему было крайне неприятно услышать это из чужих уст.

– А теперь послушай меня, парень! – рассек тишину свистящий от гнева голос Жожо. Повар сорвался с места и угрожающе навис над Робертом. – Мисс Лили – не позор семьи, как ты сказал. А вот общество, которое больше всего боится тех, в ком есть хоть капля жизни, можно заклеймить позором! Оно готово разорвать на мелкие кусочки людей, вроде твоей тети, готово вырвать у них сердце только потому, что не может вынести их непохожести!

После своей гневной тирады Жожо, подобно вихрю, вылетел из кухни. Лицо его по-прежнему пылало от гнева. На какое-то мгновение Роберт, обычно старавшийся держаться, как взрослый, вдруг превратился в двенадцатилетнего мальчика, в ребенка, которым, собственно, и был. У Моргана все сжалось внутри, когда он неожиданно понял, что, по сути, дети Клода Блэкмора отчаянно барахтаются в бушующем море жизни и их единственная надежда выплыть – это Лили. И Роберт, несмотря на всю свою браваду, конечно, нуждался в том, чтобы о нем кто-то заботился, и не хотел раньше времени становиться взрослым.

«Как же я не подумал об этом раньше? – тревожно спросил себя Морган. – Конечно, Роберт мечтает о том, чтобы грязные слухи о Лили оказались ложью, потому что Лили – это все, что осталось у него и его сестер. Она их единственная надежда. И они совсем не хотят, чтобы Лили их покидала. Они лишь желают, чтобы она доказала им – все не так, как говорят люди».