Пурпурные крылья

Несколько ночей спустя Таня решила, что пришла пора поднимать свой зад и расхаживаться. Она сделала один шаг, затем другой, и скривилась, когда ее нога коснулась ворсистого ковра. « Ненавижу чувствовать себя старой развалиной. Я поправлюсь, — я знаю, — просто ненавижу быть лежачим больным».Как же ей объяснить свое исчезновение коллегам и клиентам? Скорее всего, сейчас они волнуются, что же с ней случилось, и, должно быть, уже сообщили в полицию.

Таня не способна будет что-то сделать, если не начнет расхаживаться. Она прислонилась к шкафу и посмотрела в зеркало. «Милашка», — подумала Таня. Она вся была покрыта синяками, и вдобавок к этому ее кожу украшали белые бинты, словно экстравагантный боди-арт. Мумия-арт.

Своего рода новое веяние моды. Обычно она носила вещи от « Донна Каран» [34]или «Контемпо Казуал» [35], а сейчас шикарный бренд — «Банд-эйд» [36]. Отвернувшись от зеркала, она натолкнулась на нечто твердое. Оно схватило ее за плечи.

Таня посмотрела вверх.

— Если ты надумала ходить, надо было позвать меня.

С минуту она не могла открыть рот, не говоря уже о том, чтобы словесно выразить свое изумление. Она не слышала, ни как он открыл дверь, ни как приблизился к ней. Таня знала, что кто бы ни прошелся по этим этажам, пол под его ногами обязательно заскрипел бы. Должно быть, это старый дом. Возможно, она находилась в аристократическом особняке. Тем не менее, шаги Алека были абсолютно бесшумны.

— Я… я хотела это сделать самостоятельно, поэтому не позвала тебя.

— В следующий раз…

— Так точно, будет сделано.

Алек подхватил ее под локоть и повел обратно к кровати, а затем остановился.

— Не хочешь спуститься вниз? — нетерпеливо спросил он. — Там есть камин и большая кожаная кушетка, на которую ты можешь прилечь.

Она не видела остальной части дома, только эту комнату и ванну.

— Еще бы, конечно.

Алек подхватил Таню на руки, застав ее врасплох. Таня одергивала себя, силясь не глазеть на него, но это было бесполезно. Его облик в сочетании с силой его плеч под ее ладонями заставил ее сердце подскочить тысячу раз.

Находясь в непосредственной близости, она подробно рассмотрела черты его лица. Его кожа была бледнее бледного, отчего столь сильно выделялись глаза. Волосы, как и прежде, ниспадали на плечи темным покровом непокорных волн. Таня с трудом сдержалась, чтобы не пробежаться пальцами сквозь них. Его поразительное лицо с острыми чертами и зелеными глазами, окаймленными роскошными, длинными и черными, как смоль, ресницами, излучало таинственность и неприступность. А его глаза все подмечали.

Алек подмигнул, когда поймал ее взгляд. Таня закатила глаза. Разве великолепные мужчины должны быть такими… самонадеянными?

Он силен, и даже слишком. Ему не составило никакого труда поднять ее на руки. Не то чтобы она была крупной девочкой, но у нее были тяжелые кости, и на них имелось немного мяса. «Джоан не производит на свет худышек», — как часто повторяла ее мать.

Алек осторожно опустил Таню на кушетку и сел рядом.

Она почувствовала под собой тканое шерстяное одеяло.

— Нужно улучшить кровообращение в твоих ногах, — он положил ее правую ногу на свое колено и обнажил плоть.

Тане следовало возмутиться отсутствию у него манер, но ей не представилось возможности выразить свое недовольство. Вместо этого глубоко внутри нее зародилось до боли знакомое чувство близости.

— Я самый лучший массажист в округе.

— К-как это? — Она расслышала в его голосе смех, и это тронуло ее, словно она и раньше различала у него подобные интонации.

— Я работаю даром.

Таня хихикнула. Это был первый раз, когда она искренне рассмеялась, и осознание этого поставило ее в тупик. И тут Алек неожиданно обхватил ее бедро и принялся поглаживать с такой гипнотической нежностью, которую она никогда не чувствовала прежде. К черту одеревенелые конечности — она возбудилась. « Счет до десяти помогает снять напряжение… может, он и от возбуждения избавит».Закрыв глаза и склонив голову, она начала считать. « Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь».Открыв глаза, она увидела его большие руки на своем бедре. О, да!В данный момент он массировал внутреннюю часть бедра. Желание сдвинуть ноги вместе было настолько же велико, как и раздвинуть их пошире. Таня подскочила, будто ее ударило током.

— Ладно, думаю, что кровь уже нормально циркулирует в ноге, — «да и в других местах», — добавила бы она.

Он улыбнулся и, проигнорировав ее замечание, продолжил массировать бедра.

Ее сердце заходилось в груди. Она застонала про себя. «Ему обязательно быть таким великолепным? — спрашивала она себя. — А его руки обязательно должны быть подобны греху?» Но еще большим потрясением стало столкновение с ощущениями близости, радости и скорби, смешавшимися с неискоренимой притягательностью, которую она чувствовала.