Пурпурный рассвет. Эпидемия

Включил заднюю передачу, врубил музыку, чтобы не слышать своих мыслей и выехал из промзоны. Добравшись до асфальта, вдавил газ и покатил в сторону юга, стараясь ни о чем не думать. Но чем дальше уезжал от города, тем сильнее становилась боль в груди. Словно невидимый канат, который вытягивал все нутро, и с каждой сотней метров ощущение становилось сильнее. Не выдержав, резко остановил внедорожник прямо поперек дороги, выскочил и с воплем начал лупить ногами по колесам. Из глаз сами по себе потекли слезы. Крик перешел в надрывный плач. Отошел на обочину, опустился в пыль и просто уставился на прострелянный джип, изредка всхлипывая. Через десять минут, успокоившись, поднялся на ноги, вытер лицо и решительно зашагал к машине. В салоне сильно пахло алкоголем. Открыл багажник.

— Твою же ж мать!

Несколько пуль, пробив корпус авто, разорвали сумки в клочья. Спальный мешок, палатка, сумка с вещами, зияли дырами с рваными краями. Пакет с дорогим алкоголем, который набрал еще в Москве, размотало, словно в нем взорвалась граната. Вытекшее содержимое распространяло прошибающий нос запах спирта.

— Конченные твари! — Выругался Саша и грохнул дверцей багажника, так, что остатки заднего стекла высыпались под ноги.

Сел за руль, уверенно развернулся и поехал обратно, в Краснодар.

14.04 по московскому времени

Опасаясь засады, в город заезжал через Новую Адыгею, свернув перед Яблоновским на Тургеневское шоссе. Спрятал машину во дворе жилого дома. Взяв с собой лишь рюкзак, карабин и пистолет, отправился на разведку. Двигался короткими перебежками, останавливаясь, и внимательно осматривая окрестности. Добравшись до Сенного рынка, почувствовал запах гари. Осмотрелся по сторонам, увидел трехэтажное здание с пожарной лестницей. Перебравшись через забор, начал подниматься наверх, ступая осторожно, чтобы не создавать много шума. С верхней площадки лестницы до крыши недалеко, стоило лишь подтянуться, оттолкнувшись ногой от блока кондиционера, как оказался на залитом гудроном плоском верхе здания.

Южнее в небо поднимался столб черного дыма, подсвеченный снизу сполохами пожара. Доносились хлопки взрывающихся стекол. Сориентировавшись по улицам, понял, что горит отель, в котором они остановились.

«Выследили твари. Идиот, оставил открытыми ворота или с самого начала следили. Ублюдки.»

Спустившись вниз, направился в сторону пожара, хотя здравый рассудок просто кричал не делать этого. Здание охвачено огнем полностью. Пламя, со оглушающим гулом, вырывалось из оконных проемов и облизывало начинающее чернеть стены. Во дворе, почти теряясь в огне, полыхал остов Митсубиси. Людей не видно. Вспомнил, как Женя радовалась каждой новой, теперь уже сгоревшей, вещи, как она спала, свернувшись комочком на заднем сидении, положив под голову сумку. Точно, сумка!

Соблюдая осторожность, повторил утренний маршрут и вышел на улицу Красную. Магазин игровых приставок, разбитое стекло в двери. Недалеко виднеется вывеска магазина детских игрушек. Прямо по середине улицы лежит та самая сумка из дешёвого кожзама. Часть содержимого высыпалась, на боку виднеется след обуви. Пригнувшись и озираясь, вышел из-под тени деревьев, быстро собрал высыпавшееся, подхватил сумку и ретировался обратно. Оставаться на улице опасно, принял решение вернуться в магазин. В помещении ничего не изменилось. Изменилось в нем самом. Уже не интересовали приставки и игры, наоборот — бесили. Ведь если бы был рядом с Женей и Эмилем в тот момент, то фанатики могли не напасть, или смог бы что-нибудь предпринять, хотя бы просто убежать вместе с девочкой. А он торчал в этом магазине, выбирая приставку. Захотелось разнести все эти полки с глянцевыми коробками игр, но сдержался, шум могли услышать. Что бесило больше всего — точно знал, что хочет сделать, но не знал, как. Одно понимал прекрасно: днем лучше вообще не высовываться. Схватят, и тогда ни Жене, ни Эмилю не поможет, и сам помрет смертью идиота. Да вот только сомнения не отпускали. Что он сможет сделать против сектантов? Их там не меньше дюжины, это только те, кого видел. А еще в храме по любому есть. Вся территория вокруг освещена, незаметно не прокрасться. Где держат пленных, тоже не знал. Но и сидеть здесь в магазине нет никакого желания, слишком уж он близко. Можно свихнуться, от каждого звука подскакивать будешь.

Высунув голову в дверь, осмотрел улицу, готовый в любой момент спрятаться обратно ли открыть огонь. Но на улице никого. Прижимаясь к стене, выбралась наружу. От тротуара и раскаленных стен несет жаром. Одежда в миг пропиталась потом и начала липнуть к телу. Двинулся по улице в противоположную от захваченного фанатиками храма сторону. Только пройдя не меньше шести кварталов, отлип от стены, но все равно шел, пригнув голову и сжимая рукоять карабина в руках. Аппетита нет. При мысли о еде, возникали рвотные позывы, скорее всего от нервов. Но хоть что-то закинуть в себя необходимо, сил сегодня понадобится много.

21.24 по московскому времени.