Пус Мидун

               ‒ Ты совсем дикий стал, Шакал Петрович. С гостями не вежлив. Лежать! ‒ кот толчком лапы швырнул обратно пытавшегося подняться шакала.

               ‒ Да ты страх потерял, гроза свалки! Я знаешь, что с тобой сделаю, наркоман ты паршивый? ­‒ Петрович нарочито придал своему голосу оттенок наглости, пытаясь говорить с ухмылкой. Но то, что у старика получилось, выглядело жалко и ни капельки не устрашало. Шакал хрипел и давился слюной, и кот не обратил на его угрозы особого внимания. Вместо этого он обмотал край жилетки вокруг лапы и снял с плиты раскаленный чайник.

               ‒ Сделай что-нибудь! ‒ сказал Пус и плеснул кипятком на спину Шакала.

               Едва ли с улицы кто-то расслышал утонувший в хрипоте визг когда-то первого хулигана всего поселка. Через несколько минут Шакал перестал орать, не имея больше сил на крики. Его спина превратилась в один большой вздувшийся красный волдырь, куда кот вскоре поставил горячую сковороду, сняв с нее колбасу. Раздалось тихое шипение, но вместо того, чтобы снова заорать, Шакал дернулся и потерял сознание.

               Вскоре он пришел в себя и обнаружил, что лежит на столе в комнате, его голова свесилась вниз, и под ней стояло ведерко. Рядом прохаживался кот и о чем-то галдел себе под нос. Шакал слегка подвигал конечностями, чтобы понять привязаны они или нет. Едва завидев движение, кот мигом оказался возле шакала и потуже затянул ремень, которым тот был прихвачен через талию к столу.

               ‒ Удобно тебе? ‒ участливо спросил Пус Мидун.

               ‒ Чего ты от меня хочешь?.. ‒ гримаса боли перекосила морду шакала.

               ‒ Да много не возьму, не переживай. Убью, да и только. И колбасу заберу. И консервы другу отнесу.

               ‒ Зачем это?.. ‒ выдохнул тот.

               ‒ Ну как, друг ведь голодный! ‒ Пус пошел снимать вновь закипевший чайник. ‒ Я сейчас, не уходи никуда.

               ‒ Вот падаль дрянная... ‒ бормотал привязанный зверь. ‒ Да ты хоть понимаешь, что Кабанов с тобой сделает?..

               ‒ Ну как тебе сказать! ‒ голос кота звучал довольно, он вернулся с горячим чайником в лапе. ‒ Он ничего не сделает, но я понимаю, что я сделаю с тобой, и это мне очень приятно!

               ‒ Да кто ты вообще такой?!

               ‒ Я твой гость. Правда, необычный, но очень дорогой. Да?

               Шакал только злобно покосился на кота, но промолчал.

               ‒ А я думал, ты обрадуешься мне! Не расстраивай меня, радуйся. Потому что тебе суждено стать частью великого действа, понимаешь? ‒ кот поставил чайник на пол. ‒ Потом все будут говорить о тебе, и обсуждать, но уже не так, как раньше! Ты должен бы меня благодарить!

               ‒ Угу... Спасибо, на хрен...

               ‒ Да ты не расстраивайся, у тебя билет в первом ряду на это зрелище. И знаешь, что? Я тебе расскажу. Ты представляешь, как это хорошо? Как это воодушевляет? Как придает сил? Не знаешь ты, брат. Хотя, ты тоже такое делал, но только забавы ради. А я ради высшей цели. Понимаешь? В этом есть глубокий философский смысл. Какой? Очень простой. Я всемогущий. Хотя и заключен в это тело. Но вот, благодаря тебе и таким как ты, я становлюсь самим собой. Понял?

               Шакал лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.

               ‒ Ну, раз понял, значит, продолжим.

               Шакал ощутил струю вара на своем животе и снова хрипло заорал, выплевывая легкие и булькая горлом.

               ‒ Больно же... Не надо!..

               ‒ Не надо? ‒ кот приблизил свою морду к морде своей жертвы. ‒ А знаешь, что мне когда-то енот Чумазый рассказывал? Как ты однажды пришел к нему домой и зарезал его отца. На глазах у детей. А твои товарищи его мать изнасиловали и порезали. Так он знаешь, что? С тех пор того... Головой-то тронулся. А так хороший зверь был.

               ‒ Это не я был! Стой, хватит!

               ‒ Да не ты, конечно не ты. А его мать тебе орала ‒ не надо, пожалуйста, нет! Ты остановился?

               ‒ Да пошел ты, сука!

               Кот снял с чайника крышку и все, что в нем оставалось, плеснул в морду шакала. Тот закрутился под ремнем, пытаясь вырваться, но силы уже почти полностью покинули старое тело. Морда шакала вздулась, веки набухли и не открывались. Потрескавшиеся обваренные губы зашевелились, но голос его звучал тихо, так что коту пришлось прислушаться.

               ‒ Ты такой, как я... ‒ прошептал хозяин.

               Пус хмыкнул и достал нож.

               ‒ Нет, Шакал. Ты не прав. Я хуже.

               Острый нож воткнулся между шеей и плечом шакала, разрывая ссохшуюся плоть. Через несколько минут ковыряния кот сумел разорвать вену и подставил под льющуюся кровь ведерко.

               ‒ Так-то, зверюга, ‒ довольный Пус отошел подальше и осмотрел свое творение. ‒ Так-то!

               Через минуту в его лапах оказалась тяжелая жердь, которую он нашел в коридорчике. Похоже, когда-то Шакал брал ее на свои бандитские вылазки, она была старой, с давно засохшими и затертыми сколами. Жердь взлетела над головой кота, а потом с большой силой рухнула на коленный сустав Шакала. Хруст засвидетельствовал точный удар, и раздробленное колено превратилось в кровавую массу.