Пус Мидун

Пройдя центральную площадь поселка, Пус, игнорируя полные страха взгляды редко встречающихся поселенцев, снова осмотрел нависший, словно облако над полем, холм, состоявший из камня и серой сыпучей земли. Вряд ли он был выше двухсот метров, но на фоне окружавших деревню низменностей он выгодно вписывался в здешний ландшафт, пряча закатное солнце, скрывшееся раньше времени за поросшей редким лесом шапкой холма. Отсюда не было видно, что между этими редкими деревцами показывала свой цвет солнцу волшебная трава, которую растил «тучунский дьявол», как называли в народе мистического хозяина горы. Такое прозвище он получил только потому, что нарыл вокруг своих полянок множество узких и глубоких ям, где жители ломали себе конечности, пытаясь подобраться к зелью. Никто не знал точно, как тучунский дьявол выглядел и кем вообще являлся, но все были абсолютно уверены, что с ним ручкается Пус Мидун, раз уж бесстрашно гуляет в тех местах. И тем более никто не догадывался, что маленький больной енот Чумазый в одиночку ведет всю ту деятельность, которую и приписывали дьяволу. Между тем, только они вдвоем хорошо знали гору и не боялись по ней гулять ни днем, ни ночью, изучив все ее мелкие расщелины, углубления, выступы и хитрые повороты. Уже на горе, оказавшись у начала тропы, которая вела прямо к дому Чумазого, кот посреди нее присел отдохнуть – совсем его измотали и рыбалка, и встречи с беседами, и тем более похмелье. В последнее время кот стал замечать, что смертельная усталость стала накатывать внезапно и не оставляла шансов на сопротивление. Он мог ощутить истому, а через минуту лапы отказывались идти, и необходимо было прилечь восстановить силы. Так и сейчас, веки сделались свинцовыми, глаза наливались приятным теплом, как только он их закрывал, и бороться со сном становилось все тяжелее. В какой-то момент Пус прекратил сражение и отдался в теплые объятия глубокого сна. Он рассчитывал поспать десять минут, и после этого податься в гости к другу. Но вместо десяти минут, сон кота занял всю вторую половину дня и продолжался до глубоких сумерек, которые наступали не так и поздно ввиду того, что осень перевалила за середину.

Пробуждение Мидуна вряд ли можно было назвать приятным. Он получил хорошего пинка по почкам и, подняв сонную морду, увидел перелетевшую через него тень. Тишину ночного покоя разрушил звук бьющегося стекла, а за ним – шум падающего тела, покатившегося со склона вниз. Перемешиваясь со звуками гулко стучащих камней, оттуда неслись ругань и крики, которые Пус узнал быстро: Кабанов. Очевидно, он крался этой тропой, но в наступившей темноте не увидел разлегшегося посреди дороги кота, споткнулся через него и улетел со склона горы. Разбираться в деталях Мидун не стал, вместо этого он рванул, сгребая в охапку свой мешок с рыбой, к пещере Чумазого. Оказавшись возле входа в нее, Пус на миг забыл теперешнее приключение, но вспомнил, как получил банкой по башке, а потому подобрал небольшой булыжник и кинул им в темноту пещерного свода. Стука камня не послышалось, зато прозвучал глухой удар, будто тот упал на землю. Кто-то сдавленно ойкнул. Внутри пещеры зажглась керосинка и желтый ядовитый свет очертил полукруглый потолок каменного мешка, его нехитрую обстановку и Чумазого, потирающего ушибленную лапу.

– Камни летают… – он ошарашено пытался понять, откуда в него прилетел этот представитель минерального мира.

Мидун нарочито шумно вошел в пещеру. Казалось, будто енот не особо удивился столь позднему появлению друга, вопрос с камнем интересовал его явно сильнее.

– Ты видал, Пус? Камни откуда-то летят. Тучунщина. А еще полночи какие-то шаги слышны.

– Да это я камень кинул. Я! Успокойся.

Енот подозрительно скосился на Мидуна.

– Вот еще. Зачем это?

– А чтобы ты мне банку в голову не запустил. Слушай, я не по этому поводу пришел. Погоди, дай сообразить…

В еще не пробудившемся окончательно сознании Мидуна спутались события последнего дня. Он вздохнул и попросил попить чего-нибудь. У енота нашлось, кроме заготовленной для варева воды в котелке, немного застоявшегося чая с плесенью, который он предпочел разделить на двоих. Коту досталось пару глотков отдававшей гнилью жидкости, после чего он продолжил:

– Там к тебе Кабанов шел. Но не дошел. Упал, видимо ходить в детстве не научился. Думаю, сегодня и не придет уже. Но ты будь осторожнее, не говори лишнего. Вот тебе еще рыбы немного, поешь.

Енот схватил принесенное угощение и почти сразу расправился с одной рыбиной, так как был очень голоден. Пус, как и в прошлый раз, молча дал еноту насладиться пищей.