Пус Мидун

Чтобы посмотреть на Жанночку, стоящую на сцене, коту пришлось задрать голову высоко вверх. Она тем временем переминалась с ноги на ногу, после чего прокашлялась и затянула песню. Песня эта была без слов, скорее напоминала какой-то этнический ритм с хлопаньем губами, цоканьем зубами и постукиванием копыт. Жанночка то стонала, то ржала, то завывала. Назвать это песней язык не поворачивался, но толпа пребывала в благоговейном экстазе, равно как сам Майн. Они зачарованно смотрели на свое чудо природы, закатывали глаза и заламывали лапы. Кое-кто даже пытался поймать ритм и пританцовывать, что не имело особого успеха.

Через несколько минут гул вернулся за столы, жители поселка опять загудели и обезьянам пришлось спешно менять пустые кувшины на полные. Вечеринка достигала своего апогея, а за главным столом никто не произносил ни слова. Кот напрягся до предела – его раздражала вся эта фантасмагория. Енот увлеченно чавкал и поливал еду соусами. Науса и Майн обменивались взглядами и делали вид, что слушают Жанночку. Пус начал нервно постукивать лапой по столу, что вскоре заметил Майн и спросил:

– Граф, вас все устраивает?

– Абсолютно. Вот только шумно очень.

– Помилуйте, у нас так принято – праздник, веселье. А тишина убивает всякое веселье.

Кот ухмыльнулся.

– Конечно, – продолжил Майн, – веселье убивает осторожность, но вам боятся нечего. Постарайтесь отдохнуть.

– Вот я бы предпочел отдохнуть вдали от этого шума.

– Граф, – вмешалась Науса, – будьте более сдержанны. Вы в гостях.

– Действительно, Пус, что это вы нервничаете. Праздник скоро закончится, тогда и отдохнете, – продолжил Майн.

Вся шерсть на загривке кота мгновенно поднялась дыбом, холод, словно волна, накрыл все его тело. Он изо всех сил постарался не выдать то, что заметил оговорку Майна, лишь кивнул в ответ и отвернулся. После того как Майн снова уставился на Жанночку, Мидун наклонился к Наусе и прошептал:

– Нам надо убираться отсюда как можно скорее. Нельзя больше оставаться. Собирайся.

– Но граф, мы не можем! Этикет нам этого не простит!

– Я тебе сказал, здесь нельзя оставаться больше! Он знает, кто я, он нас здесь специально держит!

– Граф, не говорите ерунды. Ну что вы болтаете, как нервный старикан! Майн – мой друг, и он не причинит нам вреда.

– Дура, какая же ты дура!

– Граф! Вам не кажется, что на сегодня с меня достаточно оскорблений? Дайте мне отдохнуть!

Кот в отчаянии осмотрелся. Затем наклонился к Чумазому.

– Надо уходить!

Енот покачал головой и запихнул себе в рот большой кусок колбасы.

– Нет, Пус, уже поздно.

– Почему поздно?

– Они уже здесь, – енот, жуя, улыбнулся.

– Кто здесь?

– Волки. Там они, – Чумазый небрежно махнул лапой за спину. Кот затравленно оглянулся, но там никого не было.

– Откуда ты знаешь?

– Они воняют, ты что, не чувствуешь?

Кот опять обернулся. Орущая Жанночка не позволяла ему сконцентрироваться на своих ощущениях. Словно назло кто-то за соседними столами вскочил и бросился в пляс. За ним последовали и другие, поднимая невообразимый шум. Пус Мидун ерзал на своем месте и скалился. Он то и дело толкал Наусу в бок, стараясь ударить посильнее.

– Слушай, курица ты недожаренная, я серьезно говорю. Мы уходим! – злобно крикнул он сове в ухо.

– Нет, граф! – Науса схватила его за лапу. – Я остаюсь. Вы тоже остаетесь!

Кот вырвал свою лапу и вскочил. Майн, завидев его действия, тоже вскочил.

– Граф, не пренебрегайте моим гостеприимством! Это невежливо, и я могу обидеться!

– Можешь обижаться до самой смерти. Но чем дольше я остаюсь здесь, тем скорее она может случиться! – выпалил кот.

– Вы меня оскорбляете! Сядьте на место! – Майн поднял лапу в повелевающем жесте.

Пус Мидун схватил стол за край и потянул его вверх из всей силы. Тяжелая древесина поддалась, оторвалась от земли и, повинуясь могучему усилию, опрокинулась вперед. Майн успел отскочить от падающего на него стола. Толпа вдруг замерла. Жанночка оборвала песню на полуслове и уставилась сверху вниз на происходящее. Майн злобно смотрел на кота.

– Ах так?! – загремел его голос в наступившей тишине.

Вдруг он заорал:

– Ребята, вперед!!!

Кот среагировал мгновенно. Он выхватил свой ножик из кармана и, разворачиваясь, ударил наотмашь. Этим движением он отрубил нос одному из волков, которые выросли за его спиной. Животное взвыло и, скуля, бросилось прочь. За его спиной стояли другие – около десяти штук. Они сразу же постарались взять Мидуна в кольцо, окружая перевернутый стол. Толпа с криком бросилась прочь, бросая все на ходу. Жанночка, обезумев от шума, соскочила со сцены и пронеслась мимо, по пути затоптав одного из волков. Кот одним движением толкнул Наусу на землю, затем перепрыгнул через поваленный стол, схватил тяжелый кувшин, валявшийся там, и бросился на ближайшего волка. Тот упал почти сразу, являя окружающим проломленный череп. Пус Мидун зашипел и завертелся, пытаясь предупредить нападение с любой стороны, угрожая врагам ножом и керамическим оружием. Один из волков тоже взял кувшин с другого стола и молча запустил его в кота. Удар пришелся в плечо, кот услышал неприятный хруст и выронил от резкой боли кувшин.